Налили по второй. Мы не напивались – с хорошей закуской это сложно. Просто приятно проводили время за беседой. Марина, как оказалось, училась на хирурга, через полгода заканчивала Медицинскую Академию. Михаил… с ним все было худо – парень был астрономом.

– В семье не без урода, – засмеялась девушка, комментируя сей факт.

И приехал-то парень сюда исключительно ради того, чтобы поглядеть на звезды в свой телескоп. Мол, тут световое засорение меньше, чем в городе. Меня так и подмывало рассказать ему про шар, но я героически промолчал.

Через час дядя все еще держался молодцом. Семенов уже тихо посапывал, качаясь на лавке, но сразу вздрагивал, просыпаясь, стоило лбу оказаться в опасной близости от столешницы, и принимал вертикальное положение. Надолго ли? Поп, раскрасневшись, налегал на свиную рульку.

– А скажи, святой отец, – захмелевшим голосом произнесла Марина. – А употреблять алкоголь – разве не греховно?

– Не греховно, дочь моя, – ответил священник, прервавшись, чтобы вытереть губы.

– А в пост?

В ответ на это батюшка поднял к лампочке стакан и продемонстрировал его всем собравшимся.

– Не наблюдаю в сосуде сем ни жира, ни сала. Стало быть сей продукт – есть пища постная и к употреблению не греховная.

– А правда, что вы с женщинами ни-ни? – не унималась Марина.

– Совокупление – есть не грех, – вздохнул отец Илья. – А лакомство. Это предложение, дочь моя?

Мы дружно рассмеялись, а девушка, густо покраснев, от смущения готова была провалиться сквозь землю. Я впервые сидел за одним столом со священниками, представлял их такими серьезными дядьками, из которых улыбку клещами тянуть нужно. Нет же! Отец Илья оказался вполне мировым мужиком с чувством юмора.

Скорее, чтобы спасти будущего хирурга от еще большего покраснения и разрядить обстановку, я рассказал про шар. Дядя, на мое удивление, отреагировал серьезно.

– Параметры объекта? – поинтересовался он.

– А ведь бабка Прасковья говорила сегодня, что видела знамение, – сквозь сон пробормотал участковый, перебив полковника. – Грядет Апокалипсис!

– Бесовство и чертовщина! – возразил батюшка. – Отец наш всемогущий этот мир создал, и конца ему не будет, доколе не наступит День Страшного Суда.

– А когда он наступит, этот день? – спросила Марина.

– Сие никому неведомо, – ответил отец Илья. – Так что живите каждый день, как последний.

Мы задумались. Астроном беззвучно шевелил губами. Я сперва решил было, что парень читает молитву, но, прислушавшись, различил:

– В начале – пустота, материя, жаждущая света. Сначала один единственный фотон озаряет светом пустоту, затем тысячи и тысячи. Пробуждаются оптотронные реле, активизируются подпрограммы и среди хаоса пробуждается голографическое сознание…

– Чего-чего? – переспросил я.

– Да все элементарно и легко объяснимо, – отмахнулся Михаил. – Ты видел или луну, или солнце. Вернее его голографическое отображение, созданное преломленными в атмосфере лучами. Такой эффект может дать взвесь кристалликов льда, или…

Дальше этот бред не слушал. Но у каждого, включая даже попа, нашлась история о встрече со сверхъестественным. И каждую историю астроном пытался объяснить с научной точки зрения, которую мало кто разделял.

Я не помню, во сколько я пошел спать, уверен в одном – было не меньше трех часов ночи. Я даже не помню, как я добрался до койки.

Проснулся я от яркого солнечного света, ударившего в глаза. Вот какого хрена солнцу не спится по утрам? Протерев глаза, я нащупал свой телефон, лежавший у кровати на табуретке, рядом с предусмотрительно приготовленной еще с вечера бутылкой минеральной воды. Часы на дисплее показывали 9:22. Это, выходит, я и шести часов не проспал! Будить человека в такую рань после такого застолья – бесовство! Никакого гуманизму!