Мужчина начал трясти ногой, чтобы успокоиться. Ярость, подступающая к горлу, вызывала тошноту. Нужно было успокоиться. Сделать простое упражнение, и оно поможет…

– И… и что дальше?

– Ее нужно найти.

Ян знал, что собеседник ему подчинится, как всегда подчинялся. В этом не было сомнений.

– Но… вдруг она…

– Ты этим займешься. Мне нужно залечь на дно. Конец связи.

Ян резко нажал на значок красной трубки на телефоне. Экран погас, стоило только коснуться боковой кнопки сенсора.

Мужчина начал вспоминать, мог ли он коснуться девушки в последние пять дней без перчаток. Ян прекрасно знал криминалистику, знал, какие отпечатки мгновенно исчезают, а какие сохраняются. Но сейчас ему нужно было найти в своей памяти те дни, когда эта мелкая дрянь еще могла быть уликой.

Наручные часы показывали без десяти одиннадцать. Он поставил будильник на двадцать три часа и десять минут, свернул приложение на телефоне и включил электронный метроном на 60 ВРМ, то есть один удар равнялся одной секунде. Ян отложил телефон в сторону и закрыл глаза.

Тот, кто таился в самом темном уголке его разума, лишь ждал своего часа триумфа. И этот час настал.

С первыми лучами солнца, которые лениво тянулись сквозь плотные вельветовые шторы, Ян распахнул глаза. Практически не дыша, он лежал неподвижно, сверля взглядом белоснежный потолок. Прищурившись, мужчина заметил небольшую трещину, которая незаметна, если не вглядываться в полотно потолочной краски. Трещина тянулась ровно на два сантиметра, по крайней мере, так показалось мужчине. Если он затянет с реконструкцией, то, скорее всего, трещина будет разрастаться, как холера. И тогда уже идеально-белесый потолок превратится в потрескавшийся кусок краски. Ян не мог такого допустить. Нет. Только не в его доме.

Звук противного будильника разорвал полумрак комнаты, и мужчина резко поднялся на кровати. Половину лица освещали лучи солнца. Ян размял шею и осторожно спустил ноги с кровати. Он всегда вставал с правой ноги. Таков был его утренний ритуал. Вначале правая нога сорок пятого размера опускалась в мягкий темный тапочек, потом левая. Он знал, что если встанет с левой ноги, то день пойдет наперекосяк. Ян был суеверен, но не до фанатизма. По крайней мере, он так считал.

Поднявшись на ноги, Ян обогнул кровать и раздвинул шторы. Яркий солнечный свет озарил комнату. Три минуты мужчина стоял и смотрел в окно, выходившее на тихий дворик. Газон уже изрядно потерял приличный вид. Трава не была идеально подстрижена, зелень выглядела небрежно. Ян нахмурился.

Мужчина жил в собственном доме в тихом районе, его участок был обнесен высоким забором. Ему казалось, что соседи слишком любопытные и при удачном случае не упустят возможность подсмотреть за мужчиной. А ему это меньше всего нравилось. Ему вообще не нравилось, когда за ним наблюдают. Ян предпочитал сам выступать на этой стороне медали, но никак не на противоположной.

Через секунду умиротворяющую тишину разбил новый звук мерзкого будильника.

– Алиса, выключи будильник! – тихо воскликнул Ян.

– Доброе утро, мой господин, – ответила умная колонка. – Выключаю будильник.

Ян ненавидел умные дома. Он предпочитал делать все по старинке – руками и ногами – и думать головой. Мужчина считал, что умные дома лишь отупляют человечество. И имел устройство, которое помогает людям, а не снимает с них обязанности.

– Алиса, включи мой утренний плейлист, – озвучил новое требование Ян и ритмичным шагом направился в ванную.

– Включаю ваш утренний плейлист.

Тихо, на громкости не более двадцати процентов, весь дом залила классическая музыка. Первым в списке был Фредерик Шопен. Ян довольно улыбнулся, поднимая стульчак унитаза. Струя мочи брызнула на белоснежную керамику. Ноктюрн в си-бемоль миноре, опус девять, мужчина считал лучшим произведением для утренних ритуалов, которые он тоже проводил в определенной последовательности.