– Тогда предлагаю корейский макияж. Тебе подойдет, только щетину придется сбрить. У Кири как раз завалялся неиспользуемый станок.

Слава и постирония в юморе. Бубнит что-то: "да, ага, щетину не трожь, меня же за педофилию Милонов закроет". Он пьет чай с цитрусовым вкусом, глядя на девушку напротив, с татуированой рукой, держущей свою чашку. Её рыжая прядь волос лезет в чашку.

К ним приходит Ириска, трется о ноги хозяйки и мурчит, просясь на руки. Ася улыбается, берет проказницу на ручки, гладит плюшевую шерстрку. Кошке придется слушать разговор двух тытруберов, о собсно тытрубе. Они перемыли косточки половине "комьюнити" – слово то какое, но как только праздная девичья болтовня заходила за камикадзе деда и иже с ними, темы съезжали с легкой Асиной руки.

Девочка-икона-косплея через силу улыбается, пока тонет в ненастоящих, позерских депрессиях и неврозах навязчивых состояний. Это все – авитоминоз и сучка-хайпожерка, оказывается съезжает с политеческих тем не хуже Соболева, или кто там сейчас икона "начни с себя"? Кремлевский Киллер?

Кирилл приходит к ним, когда они мило беседует о возможных рекламодателях, что бы были 6+, стыдно же перед родителем Рашеш аудитории. Ася оживляется, в серых глазах под линзами что то есть – болезненно хрупкое, затаенное.

– Пришел-таки. Баб моих не обижать, котов не воровать, пивом окаянным, так и быть, угощу. – Кирилл, со своими 199 сантиметрами, возвышается над метром с кепкой – своей девушкой. Кожа его не сияет корейской косметикой, а забитая рука ложится на плечо Аси. Продольченко же бросаются в глаза откормленные, как у Ириски, щеки.

Слава встает из-за стола, обнимется по-братски, хотя друзьями они никогда не были. Знакомыми, спящими на одной койке тытруба.

Когда она на секунду прижимается к массивному телу главного хейтера, прости мальчика "не ху я", Слава чувствует себя дедом, как никогда до этого. И пускай знакомы были шапочно, у пенсионера ноет под ложечкой перед новой школой тытруберов.

И не чувствует не ху я. Кирилл – теплый, высокий мужик. Мечта глиномеса, но принимать его член в свой анус – нет, не для этого Славино очко, не для скакания по блогерски хуям. Разве что на тытрубе хвастаться, что дырявый, вызывая писк своей аудитория с-модным-каре, обромляющим личико, упорно стираемой помадой всех цветов радуги.

Слава улыбается, с головой окунаясь в семейное гнездышко, с дитяткой котом.

– Я буду за камерой, а ты не лезь пальцами в космитос, Ася бесится. Я ее породил, я ее и взбешу!

Девушка забавно дуется, линзы скрывают смешинки, но быстро тухнут в плену. Уголки губ опускаются и она становится серьезной, сосредоточенной и грустной(?)

За их творчеством и контентом Слава не следил с Клик Клака, и Кириликка. На заре питерской тусовки, когда образов, вросших кожу и тянувших свои щупальца к костям, не было, а лизание с другим мужиками было.

Но до Славы долетали слухи об абьюзе бедной Аси Токсик боем. До Славы вообще много каких слухов долетало. Вхож в тусовке. Еще вчера он бы отмахнулся.

Давай, следи, следи, ты ж ради девочки стараешься!

Они садятся на диван, где разложены, помимо кошачьих подушек, Асина косметика. А напротив низенькой девушки, чьи крупицы позитивности исчезают, стоит камера. Запись начинается и она, с видом "я тут шарю", представляет Славу на камеру:

– Всем привет! Вы писали мне, что я, очевидно, глиномес, раз защищаю права гомосапиансев, так давайте накрасим меня в честь прошедшего прайд-месяца, на который я, к сожалению, не успел. Но постики, честно, вам пролайкал, крч, ребят, я с вами. В честь этого, внес бессердечный формат в бьюти блог. – говорит Слава.