Мы уже двигались по городу. Возле отделанного кремовым пластиком трехэтажного здания и.о. уверенно завернул на стоянку и притормозил у бетонного забора в самом дальнем углу.

Я с трудом вылезла из машины, чувствуя себя глубокой старухой, притом что мне только двадцать пять. А тут еще пришлось долго обходить красивую кованую ограду, построенную явно не на месте. Впереди, исполненный сурового достоинства, шагал наш босс. За ним мягко ступал задумчивый Роман Николаевич. Следом шла я. Мне было интересно, как будет здесь вести переговоры лютый Кирилл Борисович.

Чтобы и.о. директора окончательно упал в моих глазах, мне было бы достаточно того, что он ведет переговоры по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись». Поэтому я хоть и была частью делегации, но одновременно чувствовала себя зрителем.

У встречавшего нас Александра Ивановича, начальника отдела реализации, – были совсем седые усы и волосы; хотя по виду ему можно дать лет сорок пять, не больше. Одет он был в тесный серый костюм. Дружелюбно поздоровавшись, он провел нас по мраморной лестнице с никелированными перилами в кабинет замдиректора, Олега Игоревича, обладателя невзрачной внешности, жидких бесцветных волос и очков в тонкой дорогой оправе. Образ классического руководителя завершали напряженно поджатые тонкие губы.

Замдиректора с клеймом вечного недовольства на лице сидел в высоком вращающемся кресле. Наверное, если бы я подбирала актеров на роль Скруджа из диккенсовских «Рождественских историй», то у Олега Игоревича не нашлось бы конкурентов. По правую руку от него поместился симпатичный мужчина лет на десять моложе, темноволосый, худощавый, с узким, гладко выбритым лицом, но нам его так и не представили. Он тихо отдавал указания молоденькой блондинке, судя по всему, секретарше.

Наше появление поставщикам явно не нравилось. Я с удовольствием изучала холодные взгляды хозяев, когда от них не отвлекали натянутые при встрече деловые улыбки, предписанные Карнеги. Я прекрасно понимала недовольство контрагентов. На их месте любой бы улыбался через силу. Еще бы! Конец недели, последний рабочий вечер, а тут мы… Кому охота сидеть в душном офисе, когда можно схватить семью, друзей и рвануть на природу на выходные? Хотя выходные откладывались…

Опустившись на неудобный стул для посетителей, я незаметно покачивала ногой и внимательно наблюдала за тем, как разворачиваются события. Кирилл Борисович сухо изложил суть проблемы, якобы невзначай упомянув о нарушении контрагентами договора.

– … мы столько лет плодотворно сотрудничаем, хотелось решить эту проблему как можно скорее, – довольно миролюбиво закончил он, но его перебил начальник отдела реализации.

– По-моему, у вас сложилось ошибочное представление о нас, – судорожно сцепив на столе руки в замок, сказал Александр Иванович. Его голос звучал вежливо, но, судя по лицу, ему тоже хотелось, чтобы мы немедленно убрались ко всем чертям. – Мы были уверены, что вы прибыли, чтобы разобраться с неустойкой с вашей стороны.

Кирилл Борисович уставился на оппонента. Если начало переговоров он вел сухо и по-деловому, то сейчас смотрел с открытой угрозой. Александр Иванович, сглотнув, поспешно уточнил:

– Мы сделали заказ по вашей заявке. А недавно получили письмо о том, что вы отказываетесь от поставок.

После его слов мы втроем тщательно разыграли немую сцену из гоголевского «Ревизора».

– Вы не могли бы показать это письмо? – сухо обратился Кирилл Борисович к поставщикам.

Я перевела заинтересованный взгляд с замдиректора на начальника отдела. Когда мы ехали сюда, все ждали, что сейчас перед нами виновники или извинятся, или попросят время, чтобы все исправить. В худшем случае обвинят тех, кто их самих подвел. Но кто же думал, что проблема окажется сплошным недоразумением. Если вообще не саботажем.