Я придирчиво отбираю сказки, которые читаю детям. Мне важно понимать, про что они и чему учат. Иногда в них много слов и героев, а смысла мало, и я сама не понимаю, что хотел сказать автор.

Для своих детей я выдумываю сказки, где главный герой (ну, например, мышонок в капюшоне) попадает в такие же передряги, как и мой сын. И мышонок всегда знает, как поступить правильно. И сын, послушав сказку, тоже знает.

Та моя сказка вошла в сборник, который мы с читателями блога издали для детей. Это был благотворительный проект без издательств и редакторов. Команда работала на энтузиазме, движимая идеей сделать мир чуточку добрее.

Мы издали совсем небольшой тираж, на который хватило денег, и подарили этот сборник в больницы, раздали социальным педагогам. Прошло много лет, и я, признаться, забыла об этой книжке.

Однажды я болтала с детьми, находящимися в больнице на длительном лечении. Я забегала к ним в гости регулярно. Мы сидели в холле и разговаривали. Я приходила туда читать им лекцию о блогах, потому что иногда лечение отбирает у тебя силы, и интернет остается единственным окошком в мир.

После лекции мы просто сидели в коридоре и болтали. В большинстве своем моими слушателями были подростки. Если ребенок заболевает чем-то страшным и серьезным, он, бывает, годами живет в больнице. Очень важно, чтобы в это время он продолжал учиться и развиваться. Это означает, что он как бы нагоняет сверстников, пытается не отстать за время болезни, потому что потом, когда он выздоровеет, ему будет непросто вернуться в строй. Если же ребенок теряет интерес к учебе, особенно в этот период, это очень плохой знак – он сам не верит, что выздоровеет.

Мы с детьми говорили о том, что нужно обязательно находить время на учебу и чтение, что время лечения нужно проживать максимально продуктивно, потому что оно обязательно закончится, и потом начнется обычная жизнь без врачей, процедур и пилюль.

По коридору периодически проходили пациенты разного возраста с капельницами в руках. И вдруг прошла девочка лет десяти. Она шла очень медленно, присела на банкетку рядом с нами передохнуть. Мне показалось, ей плохо, и я предложила проводить ее до палаты. Мы медленно шли к ее палате, молча. Мне казалось, ей не до разговоров.

Когда мы вошли в палату, я вдруг увидела на ее кровати ту книгу сказок. Она называется «Все будет хорошо». Я так давно не держала ее в руках!

Я усадила свою новую знакомую на кровать и убедилась, что с ней все в порядке. А потом взяла в руки знакомую книжку и улыбнулась.

– Вы, наверное, смеетесь надо мной, – сказала девочка. – Что я такая взрослая, а читаю сказки.

– Нет, что ты… – поспешно ответила я, понимая, что девочка неправильно поняла мою улыбку.

– Это не моя книга. Мне ее оставил тот, кто лежал тут до меня. Но она хорошая, в этом месте особенно нужная. Я читала другие книги, там люди гуляют, ходят в кино, едят что хотят, и у них ничего не болит. И я читаю и не верю, что так вообще бывает. А тут хоть и сказки, но понятные. Кто-то заболел, но он обязательно выздоровеет в конце. Когда читаю эту книгу, всегда думаю, что тоже при выписке обязательно оставлю ее для следующего пациента.

Я запомню эту девочку навсегда. Ее глаза над маской, идеально лысую голову и худющие руки. Я не стала говорить ей, что я один из авторов этой книги. Мне показалось, это будет нескромно. Я вышла из палаты, пожелав ей скорейшего выздоровления.

Вышла и еще долго стояла рядом, прислонившись к стене. Мне хотелось плакать, но я себя сдерживала. Мне казалось, в такой больнице стоять и плакать от счастья – нечестно. Тут дети проживают главное испытание в своей жизни, борются с диагнозом, тут судьба, искалеченная болезнью, в каждой палате. Поэтому я просто пыталась продышать это чувство, это ощущение нового смысла – что твое творчество помогает кого-то поддержать.