Пью красное вино —
Оно – как кровь Христа.
Вино, как кровь, – оно
Мной пьётся неспроста.
Вся суетность сует
Теряется в вине,
И потому с ним нет
Печали всей во мне.
И в сердце пустота —
Пустое в сердце дно…
Так вот, как кровь Христа,
Пью красное вино.
«Любовь отверженную примет…»
Любовь отверженную примет
И гордый дух в конце концов,
Он целомудренно отнимет
И глупость даже у юнцов.
Лишь только в старости плаксивой
Не будет ничего уж жаль.
Лишь в юности, что суетливой
Была отчасти, светла даль.
Как скоротечны жизни годы!
Не знает время гордый дух.
И все превратные невзгоды —
Пустая жизнь, как лёгкий пух.
В летнюю ночь
В летнюю ночь тишина
Звуками тайными дышит,
Только немая луна
Тайные звуки не слышит.
Тайный свой взор я к луне
Молча порой поднимаю,
В тайной ночной глубине
Мысли её понимаю.
Весь я теряюсь в ночи —
Ночи меня забавляют,
Лунного света лучи
Душу мою оживляют.
В летнюю ночь небеса
Слышат тревожные звуки:
Все на земле голоса —
Это и радость и муки.
Отверженной
Что ты знаешь о любви,
Деточка моя?
Плачем ты её зови,
Гнев в себе тая.
Впрочем, даже и тогда
Может не прийти.
Нервно-злая суета
Жмётся взаперти.
Так и быть, жалей себя,
Только не грусти.
И ревнуя, и любя,
Гневом не шути.
Что ты знаешь о любви,
Деточка моя?
Не текут в твоей крови
Страсти бытия.
Мало лет ещё тебе —
Мало знаешь ты.
Если не везёт в судьбе —
Знать, из суеты.
Знаю, что тебе, дитя,
Грустно и смешно.
В грусти радуйся шутя:
Счастье всем дано.
«Чёрт везде…»
Чёрт везде,
Бог повсюду…
Рад звезде,
Точно чуду,
Если та
В выси звёздной,
Как мечта,
Стоит слёзной
И тоски,
И разлуки.
Но руки
Лишь из скуки
Не тяни
Вверх высоко.
В наши дни
Мир жестоко
И со злом
Всё играет,
И добром
Попрекает…
Чёрт везде,
Бог повсюду —
И в беде
Верю чуду.
Горный источник
В горах Дагестана, в жару – вот тогда
Я с трепетом воду пил долго и жадно.
Холодный источник студил всю нещадно
Горячую жадность, струёю вода
Иссохшую грудь освежала – и мне
Всё больше и больше хотелось напиться,
И с жадностью думал я вновь оживиться.
Но нервные чувства в живой стороне
Увяли под зноем средь южного дня.
Любимое место в горах Дагестана!
Где живо остыла душевная рана,
Где струи воды усладили меня.
«Некий поэт…»
Некий поэт
Не был поэтом;
Взял пистолет,
Да и при этом
Проклял весь свет.
И вот тогда
Выстрел раздался,
Но – в никуда:
Жив он остался
Мёртвым всегда.
Некий поэт
Не был поэтом.
Выстрелом в свет
Разом на этом
Свёл всё на нет.
Свёл всё, чем так
Он восторгался.
Добрый чудак
Жил-наслаждался:
Был весельчак.
Некий поэт
Думал поэтом
Вырваться в свет —
Гибельным светом
Стлался рассвет.
«Девки курят, бабы пьют —…»
Девки курят, бабы пьют —
Их за то весьма сердечно
Мужики ругают, бьют.
Девки, бабы безупречно
Поживут денёк-другой
И за старое возьмутся.
Мужики привычкой злой
Снова нервно встрепенутся.
Девки курят, бабы пьют —
Мужиков куда-то шлют…
Живая картина
Дивная картина:
Горная долина
Спит в глуши ночной,
Сонная лощина
С горною рекой
Слушает покой.
В небе чьи-то очи,
Всё пространство ночи
Видно только им…
Уж смолчать нет мочи:
«Мне тот край любим —
Счастлив им одним».
В горную долину,
В дивную картину
Вновь стремлюсь душой;
Сонную лощину
С горною рекой
Взять хочу с собой.
Горные реки
Горные реки – холодные реки,
Шумно-бурлящие и суетливые.
Горные жители – словом, абреки —
Храбрые, да и весёло-шутливые.
В жилах абреков волненьем бурлящим
Кровь разбегается реками горными,
Только в любовном порыве горящем
Брани и гневы их выглядят вздорными.
Горные реки – холодные реки —
Могут быть тихими и быстротечными.
Горные жители – словом, абреки —
Могут быть разными… даже беспечными.
Суета страстей