В 2002 году я была в Париже и побывала в Лувре. Посмотрела статую Венеры. Эта прекрасная скульптура меня не впечатлила и вот почему. Много людей толпилось возле нее, все возбужденно фотографировались. Эта суета не дала мне возможности рассмотреть ее достойно.

Все девочки носили школьную форму: коричневое платье и черный фартук. Кто был побогаче, носил шерстяное платье и фартук из маркизета, а кто победнее – платье из сатина и фартук из ткани неизвестного мне названия. А на праздник все девочки надевали белые фартуки из батиста или из ситца.

У меня была любимая подруга, Милочка. У нее была русскоязычная семья. Отец Милочки работал начальником на железной дороге, и они жили в отдельном домике с садом, за закрытыми воротами на улице Калинина. Я очень любила к ним ходить. Мама Милочки – русская, полная женщина, очень приветливая – всегда радостно принимала нас, детей. У них дома всегда пахло пирогами и фруктами. Но больше всего я любила мороженое, которое готовила мама моей подруги. Деревянная небольшая кадка заполнялась льдом, в середину вставлялась емкость цилиндрической формы, которая заливалась молоком, добавлялся сахар, сливки и ваниль. И все это крутилось руками, как мельница. Получалось очень вкусное мороженое. Особенно я любила приходить к ним на Новый год. Елку украшали самодельными игрушками, так как покупные не всем были доступны.

У нас дома в моем детстве никогда не ставили елку: не на что было купить и нечем украсить ее. Но однажды, помню, мама принесла небольшую, пушистую елку и украсила ее мандаринами, завернутыми в фольгу для красоты. Когда она ушла на работу, я повалила елку, сняла с нее все мандарины, содрала с них фольгу. Все мандарины очистила от шкурки – благо они были мягкими, хорошо чистились, – затем разобрала их на дольки и разложила на столе рядами. Мне за это досталось: мама побила меня. А мне было лет шесть или семь.

В пору моего детства в магазинах не было многих бытовых вещей. Например, не было красивых клеенок на стол, а вот скатерти из натуральных тканей были всякие. И вот мама купила красивую клеенку для стола, простояв в очереди долгое время. Постелила, в комнате стало красиво, а я, маленькая дурочка, привела после школы подруг со двора, и мы играли в школу. Писали перьевыми ручками и нечаянно пролили чернила на клеенку. Вот это было великим несчастьем.

До прихода мамы с работы я пыталась удалить пятно и дотерла клеенку почти до дырки. Мама расстроилась очень и, конечно, побила меня веревкой. Но мне не было обидно, мне было стыдно за то, что я сотворила с клеенкой, которую мама с таким трудом купила.

Еще случай. Мама сшила мне красненький сарафанчик в мелкий цветочек, с крылышками, с кармашками – такой, какой я всегда мечтала надеть. Но в первый же день надев красивый сарафанчик, я влезла на дерево и повисла на суку. Когда меня сняли с дерева, клок ткани сарафанчика остался на дереве. Можно догадаться, как мне попало за это. Видимо я была шалунья, бездумная, бесшабашная.

Мама моя какое-то время работала на лимонадном заводе, который находился рядом с нашим домом. Даже стена завода прилегала к нашему двору, и во дворе всегда очень ароматно пахло. Лимонад был очень вкусным, готовили его по рецептам Митрофана Лагидзе[2]. Этот напиток готовился на натуральных настоях трав и фруктов, концентратах соков, на натуральных ароматизаторах. Мама часто приносила домой лимонад, особенно когда я болела. Когда мама спрашивала, что я хочу поесть, ответ всегда был один и тот же: лимонад и жареную картошку.