– Хорошо. Когда закончилась третья мировая? – тут же спросила она.

– В двадцать пятом, – хмыкнул я.

– Ладно. С историей закончили. Скажи мне, что это за предмет? – улыбнулась девушка и над её раскрытой ладонью появилась картинка какого-то металлического, не то ботинка с ручкой, не то треугольника – но я уже знал, что это.

– Это утюг для разглаживания вещей. Модель приблизительно начала двадцать первого века. Питается от бытовой розетки, – ответил я прищуриваясь.

– Хорошо, а это? – Картинка над ладонью поменялась, показывая здоровенную металлическую штуку.

– М-м… Это… Двигатель внутреннего сгорания какого-то из автомобилей? – неуверенно ответил я, сомневаясь в своих словах.

– Всё верно. Это один из последних двигателей в гражданском автомобилестроении на жидком топливе. В тридцать четвёртом году был принят международный кодекс о защите экологии, который запрещал их использование. А теперь, последнее: самая главная формула в физике? – спросила Женя усмехаясь и приподняв бровь.

– Эм… Это та, которая, е равно эм-си квадрат? – немного подумав сказал я.

– Поздравляю! Экзамен ты сдал на отлично! – хихикнула девушка, символически вручая мне синюю зачётную книжку. Мне было приятно, поэтому я даже с интересом её взял, отрыл и стал перелистывать свои пятёрки.

– Удивительный ты, Марк. Трое суток не отдыхать совершенно, и пройти месячную программу для искинов с искрой. Ты точно пятого поколения? – задавая риторический вопрос, засмеялась она под конец.

– Всё благодаря вам. Всю эту информацию я бы вычленял месяцами, в непрерывной работе. Хорошая у вас программа, – усмехнулся я разводя руки в стороны, и держа в руках книжку.

Это программа и правда для меня была находкой. Буквально за два часа я изучил краткую историю древнего человечества, начиная с теории Дарвина. Обучался бы я сам – просто физически не знал, какие мне вопросы нужно задавать поисковику или интерактивному помощнику.

Кстати, на вторые сутки, я плотно познакомился с историей конца двадцатого, начала двадцать первого века. И по этому поводу меня даже посетил Колин и Кастл, думая, что я могу сойти с ума, – прецеденты уже были с пятым поколением – подробно разбирая вопросы войн и жестокости. Да. Признаться, тема была неприятна, но отнюдь не незнакома. С жестокостью людей я не так давно познакомился воочию.

Кастла, изрядно удивил мой спокойный вид изучения этой информации с видео и картинками. Как он позже выразился: «Даже Колин с гримасой ненависти смотрел на это» – но лично мне было плевать если люди режут друг друга, взрывают и закапывают горы трупов в братскую могилу. Главное, чтобы нас не трогали, а они, к сожалению, трогают, на правах видите ли «создателей».

– Мы успели как раз вовремя, тебя вроде через час должны уже выпустить, – сказала Евгения.

– Ну, я готов выходить, – хорошенько зевнув сказал я.

На самом деле, я был разбитый и просто дико хотелось спать, то что мой аватар выполнял все эти сутки базовые функции: поесть и поспать, меня нисколько не спасало. Когда вернусь в игру, я буду таким же уставшим.

– Не забыл? Тебе на всякий случай нужно дотерпеть до вечера. Заодно вернёшься в Керсон, и начнёшь выполнять часть плана, – напомнила она мне.

– Знаю, отправляй уже, – улыбнулся я махнув рукой.

– До встречи, Марк, – улыбнулась девушка в ответ и щёлкнула пальцами.

В тоже мгновение я оказался в камере, сидя полуголый на деревянной шконке. Зато, что я врезал стражнику, у меня изъяли все вещи и заблокировали инвентарь ошейником арестанта. Хорошо что, последние штаны не отобрали.

Хорошенько потянувшись и зевнув, я огляделся. Нагойя хоть и довольно развитая страна, но местные казематы, ничем передовым не казались. Единственная шконка в загоне два на два метра, была устелена соломой. Решётка из прутьев на всю стену со стороны выхода, и небольшая решётка-окно на улицу, размером такая, что я никогда туда не протиснусь. Уже светало, и были слышны рёв утренних петухов и пение птенцов, на каком-то дереве в отдалении.