– Не будь так уверена, – сказала моя подруга тоном, не терпящим возражений.

Годфри остановился напротив Ирен. Она оторвала взгляд от бриллиантов, которые сияли в открытой шкатулке у нее на коленях, и заметила стальной блеск мужниных глаз.

– Ирен, ты не слушаешь меня, – строго сказал Годфри. – Твои планы вернуться в Прагу для меня неприемлемы.

– Неприемлемы? – Ирен неизменно удивляло, когда кто-нибудь из близких не желал бросаться с головой в ее авантюры. Интересно, возражал ли ей Годфри прежде? При мне уж точно такого не случалось. – Но ведь это прекрасная возможность для всех нас. Она откроет новые перспективы… для путешествий, для знакомств, знаний. Это принесет нам деньги…

– И добавит нашей жизни опасности из-за старых врагов. Неужели ты думаешь, что барон посылает нас в Богемию для развлечения, чтобы ты могла развеяться и подзаработать? Если он говорит, что сейчас в этой стране шаткая политическая ситуация, значит, она гораздо хуже, чем была раньше, когда убили старого короля. А ты должна хорошо помнить, что тогда случилось, ведь именно ты помогла раскрыть то убийство. Разве ты забыла, как две женщины, совершенно одни, посреди ночи, ускользнули из замка в Праге? Тебе даже пришлось переодеться в мужчину. И как на железнодорожных станциях в Дрездене, Нюрнберге, Франкфурте, Кёльне, Брюсселе вы убегали от агентов короля Вильгельма, которые вас преследовали. Даже в лондонском Сент-Джеймс-Вуде вы не были в безопасности. Почему же ты думаешь, что можешь рискнуть появиться на улицах Праги теперь, ведь прошло всего немногим больше года с тех пор, как ты сбежала оттуда?

– Я знаю этот город. Я сумею остаться там незамеченной, если захочу. Я разбираюсь в политической ситуации. Своенравные чехи находятся под пятой у Австрии. – Она сделала паузу и сразу же продолжила убеждать Годфри: – К тому же я знаю короля. У меня отлично получится разобраться, что за беспорядки затеваются в стране.

– А у него отлично получится схватить тебя, как он всегда мечтал.

– Годфри, ты что… ревнуешь?

– Нет, я лишь беспокоюсь, и не понимаю, почему не беспокоишься ты. Но… может быть, мне стоит ревновать, Ирен? Такое беспечное желание вернуться в Богемию! Это не похоже на тебя.

Моя подруга положила тяжелую шкатулку на диван рядом с собой и встала:

– Мое желание имеет смысл, Годфри. Тебе только нужно прислушаться к своей безупречной логике, а не к туманным предчувствиям. Здесь, во Франции, мы все остались без дела, которое было бы нам по душе. Нам тут не место. Пока еще есть деньги от продажи бриллиантов Марии-Антуанетты, голод нам не грозит. Но ведь у нас нет работы. Ты говорил, что приближаться к Лондону рискованно для меня из-за Шерлока Холмса. Теперь ты утверждаешь, что мне нельзя ехать в Прагу из-за короля Богемии. Я не могу выступать, я не могу путешествовать. Так что же мне разрешено? Ходить в церковь? Как же мне удастся заработать денег, если мы все прикованы к Парижу? Это очень красивый и изысканный город, но никаких волнений здесь не происходит.

– Я думала, тебе хватило волнений в Лондоне, когда пропал Стенхоуп, – скептически возразила я.

Ирен побледнела. Помню, как я сама содрогнулась, когда Годфри рассказал о том, какая ужасная судьба постигла Квентина. Но ведь сегодня вечером барон намекнул… а прошлым летом мне пришла эта странная коробка с медалью Квентина.

Ирен упрямо сжала кулаки.

– Ты не видишь тех возможностей в предложении барона, которые вижу я, – произнесла она тихим низким голосом.

– О, нет, я их вижу. И я не меньше тебя хочу заполучить выгодную и интересную работу. Но почему именно в Праге, Ирен?