– Что там? – показала Рейни. – Если не считать городской окраины…

– Бар. Все остальные заведения по вечерам закрыты.

Рейни выросла на Манхэттене и переехала в Майами, когда ей было шестнадцать, после того, как мама получила новую работу главного юрисконсульта в страховой компании. Ее отец был писателем и работал дома. Через четыре года после переезда ее родители погибли – их задавил пьяный водитель. Она осталась во Флориде, потому что тогда ей больше некуда было ехать. Хотя Майами и не был Манхэттеном, все же это был большой город, где в половине седьмого заведения не закрывались.

– Надеюсь, там прилично кормят, – еле слышно произнесла она.

– На многое не рассчитывай, – посоветовал Чейз. – Но поесть нам нужно. Не уверен, что в доме найдется что-то съестное.

Они вышли из машины. Когда Чейз обошел внедорожник, ей показалось, что он прихрамывает. Раньше она этого не замечала.

– Ты поранил ногу? – спросила она.

– Затекла от долгого сидения! – отмахнулся он.

Чейз распахнул дверь и пропустил ее вперед. Рейни вошла в ярко освещенный зал. За тремя столиками сидели посетители. Еще на девяти лежали желтые бумажные подставки под горячее и столовые приборы, завернутые в белые салфетки.

Из-за вращающейся двери кухни на другом конце зала вышла рыжеволосая красотка лет тридцати пяти. Ее пышные волосы до пояса были стянуты в конский хвост. В обеих руках красотка несла тарелки. Она дежурно улыбнулась вошедшим, но потом заметила Чейза и с глухим стуком поставила тарелки на стол, испугав пожилую пару. Другие посетители тоже обернулись к двери.

– Черт тебя побери, Чейз Холлистер! – воскликнула рыжая. – Ты только что обошелся мне в десять баксов. Я поставила на то, что ты не вернешься.

Рейни молча смотрела, как Чейз достает из кармана десятидолларовый банкнот и протягивает рыжей:

– Мы в расчете.

Та запрокинула голову и расхохоталась.

– Как поживает твой никудышный братец? – спросила она, отсмеявшись.

– По-прежнему думает, что может мной командовать, – ответил Чейз.

– Тобой, пожалуй, покомандуешь! – улыбнулась рыжая. – О твоих подвигах тут до сих пор легенды ходят.

Хм… Возможно, в детективе Холлистере скрыто нечто большее, чем позволяет предположить его профессионализм?

Чейз повернулся к ней.

– Это моя жена, Рейни, – спокойно произнес он, как будто говорил правду и он не впервые знакомил с кем-то свою жену. – Рейни, познакомься с Триш Райт.

– Райт-Роупер, – поправила рыжая. – Я вдова.

– Мне очень жаль. – Чейз говорил так, словно в самом деле сожалел.

Рыжеволосая Триш пожала плечами, но Рейни сразу поняла: ей до сих пор больно. Потом она дружелюбно улыбнулась и протянула Рейни руку.

Видимо, в прошлом Чейза и Триш что-то связывало, но Рейни не понимала, что именно. Они точно не были любовниками, но что-то между ними было. Она пожала руку хозяйке кафе.

– Уже побывали в старом доме? – спросила Триш.

– Нет. Мы только приехали.

– Что ж, не забывай, ты здесь не чужой, – ответила Триш. – Я знаю, Саммер наверняка захочет с тобой повидаться. Она работает в дневную смену. – Триш взяла два меню со стойки и подвела их к столику в углу. Рейни заметила, что Чейз не смотрит ни на кого из посетителей.

Они сели.

– Старая знакомая? – негромко спросила Рейни, открывая меню.

Он кивнул:

– Триш я знаю с детства. Мой старший брат Брей встречался с Саммер, ее сестрой. Все думали, что они поженятся, но Брей сразу после школы пошел в морскую пехоту, а она вышла за другого.

– Давно ты не был в Рейвсвилле?

– Приезжал один раз, лет восемь назад, когда умерла моя мать. А вообще – тринадцать лет. Что будешь есть? – Он поспешил сменить тему.