Глаза у Агнессы, воспалённые и покрасневшие, лихорадочно блестели – вероятно, слишком часто тёрла их, чтобы прогнать сонливость, и теперь они активно слезились.

– Знаешь, это и вполовину не так весело, как я себе представляла, – со вздохом заключила Виленская. – Серьёзно, ты падаешь слишком быстро и слишком низко, Баллирано!

– Да, – последовал неизменный и уже порядком поднадоевший ответ.

– Я говорю о твоей фотографии, между прочим! Как чуяла – нельзя было оставлять тебя одну! Обрядилась чёрт знает во что, выглядишь как последняя деревенщина!

– Да-а-у-у? – немного другие интонации превратили ответ в вопрос, который следом превратился в протяжный зевок.

– Ты вообще этот выпуск видела?!

«Да» не прозвучало, и между девушками повисла долгая напряжённая пауза. Княжне даже стало немного неловко, но в этот момент Агнесса подняла на неё взгляд – в первый раз с тех пор, как та пришла сюда.

– Госпожа Виленская… – очень вежливо и сдержанно начала было она, но осеклась, когда Ирина с ликующим возгласом сунула ей буквально под нос свёрнутую вчетверо газету.

– На, полюбуйся!

Агнесса невольно отстранилась, потому что «любоваться» с такого расстояния она могла разве что кончиком своего носа и невнятной мешаниной цветных пятен перед ним, и уже спокойно смогла рассмотреть так возмутившую Виленскую фотографию.

Причин возмущения она, правда, не поняла. На скромный взгляд Агнессы фото получилось просто великолепное, хотя и несколько фривольное, на её вкус. Квентин велел ей положить плавую руку на талию, а левую, с кольцом, согнул так, чтобы она пальцами касалась шеи. Вообще говоря, он ей здорово помог, быстро смекнув, что неопытная и растерянная девушка едва ли сможет с первого же раза изобразить художественную модель. Много шутил, отвлекал её разными вопросами, вспомнил даже пару эпизодов из историй, которые она рассказывала, когда ещё посещала «Клуб Кутил». Агнессе очень понравился и сам процесс запечатления образа, и результат – к тому же, она ведь выбрала свой лучший наряд для съёмки! – так что претензии Ирины, с её точки зрения, были безосновательны и даже немного обидны.

– По-моему вышло неплохо, – осторожно заметила Агнесса, отведя в сторону княжескую руку с зажатой в ней газетой, а затем пересела нормально, убирая голову с кота, который издал точно такой же скорбный «уф-ф-ф», как обычно.

– «Неплохо»?! Да это же кошмар! – вскричала с неподдельным отчаянием Ирина. – Всё, мне надоели твои отговорки! Мы сейчас же идём к этому горе-журналисту!

С этими словами девчонка решительно соскочила с кресла, воинственно скручивая газету в трубочку.

Агнесса растерялась:

– Подожди, а он тут при чём?

– Пускай платит! А после этого мы идём к портному! Сил моих нет больше – на тебя! Смотреть! В этом! Тряпье!

Ирина гвоздила словами, рубила ими с плеча, припечатывала! – просто обычного «кричать» было совершенно недостаточно для описания подобного градуса экспрессии.

«Вот это характер!» – в сонном голосе Мельхиора скользнули уважительные нотки.

Агнесса, мысленно отмахнувшись от него, попыталась всё же воззвать к разуму княжны:

– Квентин сказал, что заплатит – хотя, по-моему, это совершенно излишне, – после того, как продаст тираж…

– Да? – ехидно сощурилась Ирина. – А ты удосужилась поинтересоваться, как быстро у него всё расхватали? И что он подумывает о дополнительной печати?

Девушка стушевалась, опуская взгляд на раскрытые страницы «Выдающихся демонологов всех времён». Нет, разумеется, она не интересовалась. У неё хватало иных забот, да и разве можно было предположить, что все триста с лишним экземпляров разберут за трое суток?