От неудобной позы скоро затекли спина и шея, разболелась голова. Так что, когда меня боком опустили на что-то мягкое, я даже обрадовалась. Что бы со мной не собирался сделать тип в плаще, вряд ли это будет намного хуже того, что было в тюрьме и по дороге оттуда.

– Если пообещаешь вести себя хорошо – я тебя развяжу.

Знакомый голос прозвучал так близко, словно говорящий стоял прямо надо мной. Когда он успел подойти? Я не слышала звука шагов.

– Я буду хорошо себя вести, правда.

– И убегать больше не будешь?

– Не буду. Я просто очень испугалась, когда ты приказал отвести меня в тюрьму, и пообещал заняться мною лично.

Тихий смех, и верёвка начинает медленно сползать с меня.

Как хорошо снова иметь возможность выпрямиться! Я открыла глаза, но переворачиваться пока что не стала. Кто знает, вдруг этот тип взбесится, если что-то сделать без его прямого приказа.

Лёжа на боку, я могла видеть только часть комнаты: письменный стол, простое деревянное кресло даже без мягкой подушечки для сиденья. Стены были покрыты фресками, очень похожими на античные. Я опознала только два сюжета: похищение Европы и Данаю.

– Вставай.

Теперь голос звучал за моей спиной. Я послушно встала, медленно повернулась. Тип в красном плаще возлежал – по-другому и не скажешь – на каменном ложе. Интересно, они тут подушки принципиально не используют? Или он местный йог?

– За моей спиной две двери. Правая ведёт в купальню. Левая – в коридор. Сделай правильный выбор.

Обойдя мужчину по широкой дуге, я толкнула правую дверь. Надеюсь, кроме купальни тут есть ещё и туалет.

В отличие от комнаты, купальня не заигрывала с античной историей. Просторное помещение было поделено на две части. В одной стояла огромная ванна, над которой парило несколько разноцветных шаров. Ни крана, ни каких-то труб видно не было. Я решила, что для включения воды используют шарики.

Туалет был в другом помещении и выглядел почти похоже на наши, земные. Только вместо бачка была спинка, и всё сооружение моментально приняло форму моего тела, стоило мне опуститься на него.

Вернувшись в половину с ванной, я разделась, залезла в монументальную ёмкость и, недолго подумав, прикоснулась к красному и синему шарам. Помнится, кто-то из однокурсников, интересовавшихся достижениями нейробиологии, авторитетно утверждал, что холодную и горячую воду во всём мире маркируют одинаково, так как ассоциации с красным, как с цветом огня и тепла, одинаковы для всего человечества и происходят из какой-то там древней системы в мозгу. Логично предположить, что у местных представителей человечества эта древняя система никуда не делась.

Спустя пару секунд после касания шары засветились, зажужжали и принялись прицельно плеваться в меня какой-то остропахнущей жижей. Я инстинктивно закрыла глаза, чувствуя, как всё моё тело покрывается твердеющей на воздухе субстанцией. Шары жужжали и плевались с минуту, не больше. Но этого времени мне с лихвой хватило, чтобы превратиться в скульптуру «девушка, сидящая в ванной». Интересно, к какому искусству это бы отнесли земные искусствоведы: к классическому или к современному?

Так я и лежала, не в силах ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Ну, хоть не мёрзну, и на том спасибо. В металлической ванне у меня бы уже зуб на зуб не попадал от холода. По моим внутренним ощущениям прошло не меньше часа, когда моё уединение нарушил похититель.

– Как себя чувствуешь?

Всё, что я смогла – жалобно промычать что-то нечленораздельное. Губы то жижа тоже залепила.

– Вот и наказание за враньё. Если бы ты действительно провела в городе целых два дня, то знала бы, что спрятано в этих шарах, и как добыть воду. Ещё врать будешь?