– Не твое дело! Пойдешь через заповедник. Надеюсь, на этот раз у тебя хватит ума и подготовки не светиться перед камерами?

– Я…

– Это же надо! Так коряво влезла на охраняемый объект, да еще попалась на третьем пропускном пункте! Даже до пятого не дошла. Стыдно мне за тебя, Женя, очень стыдно! Вот скажи, зачем я мучился, учить тебя чему-то пытался? Ладно, не отвечай! Уйди с глаз моих, пока я тебе лишнего не наговорил.

Я вздохнула, понимая, что дальше разговаривать с другом бессмысленно. Но потом все же сделала попытку договориться хотя бы по одному вопросу.

– Лекс, ну можно не к Владиславу! – жалобно попросила я. – Я же столько времени у них со Светой дома провела. Даже неудобно как-то. А еще там Моня. Ты же знаешь, что я ее на дух не переношу!

– Раньше об этом думать надо было! Сидела бы сейчас спокойно в джунглях, фрукты всякие экзотические лопала. А теперь все, конец лафе. И только попробуй меня ослушаться! Я знаю твое слабое место, Женя. Ты очень хочешь вернуть Аню, и лишь мне под силу это сделать. Я помогу тебе. Но только если ты будешь хорошей девочкой и станешь слушаться меня беспрекословно!

А вот это был удар ниже пояса. Лекс специально надавил на самое больное, и это было так… странно! Я во все глаза смотрела на друга, не понимая, кто передо мной. А тот быстро отвернулся и неровным шагом направился обратно к двери. Уже на пороге он резко обернулся и сквозь зубы процедил:

– Ты еще здесь? Поторопись! Чтобы через полчаса на месте была. Я самолично позвоню Владиславу и проверю.

Друг скрылся в тоннеле, а я осталась стоять и обтекать от всего происходящего. Мир перевернулся, и теперь я не понимала не только людей, но и своего самого близкого человека.

“Это какой-то кошмар! Я уже ничего не понимаю. Мать вашу, хоть кто-нибудь объяснит мне, что происходит?” – расстроенно подумала я, медленно бредя мимо высоких деревьев.

Лекс дал мне четкие указания, но я не спешила их выполнять. Просто не могла физически. Мир снова начал меняться, эпоха Возрождения вот-вот должна была кануть в Лету. Теперь я это чувствовала отчетливо и внутренне содрогалась, не зная, чего ждать от нового времени, где все мне было чуждо и незнакомо.

5. Глава 4

За пятьдесят лет до

Лекс

Скрип половиц эхом проносился по дому. Я медленно пробирался наверх, стараясь не обращать внимания на мерцающий свет.

“Бля, что у них с электричеством? Такой богатый с виду особняк, а нормальные лампочки купить не могут! Бардак!” – злобно пыхтел я про себя, невольно подмечая, что не только в свете дело.

Дом Жени действительно был богато обставлен, над ним неплохо поработали дизайнеры, но все-таки не было в нем уюта, и вокруг чувствовалось запустение. Я как будто попал в музей, где хранилось много ценных экспонатов, десятки работников сновали туда-сюда, наводя порядок и красоту, но, несмотря на все их усилия, здание оставалось холодным и неуютным.

“Бедная Женя! И как она здесь раньше жила?” – грустно подумал я, краем глаза замечая очередной косяк.

Наверху, прямо рядом с лестницей, расположилось окно. Тяжелые темные шторы, обрамлявшие его, криво склонились над полом, и казалось, что еще чуть-чуть – и они рухнут вместе с карнизом и потрескавшейся стеной. Поравнявшись с окном, я нехотя протянул руку, чтобы хоть как-то поправить этот кошмар, и тут же чихнул, почувствовав затхлый запах плесени и пыли.

Грубо выругавшись, я отпрянул, проклиная Северова с его мавзолеем и нерадивых горничных. Конечно, умом я понимал, что в реальном доме Жени такого быть не могло. Марк за подобный косяк всем работникам мигом бы головы отгрыз, но в сознании моего хомяка родной дом почему-то выглядел именно таким. Темным, пустым, разваливающимся на части, как и ее семейная жизнь.