Там за чертой зеркальной, вспомнить не сможем ран,
Хочешь начать с начала свой гениальный план?
Что же, опять я медлю за полушаг до дверей?
Медленной хуже смерти, фавора королей.
Сладкого чаша яда, слабость моей любви —
Что тебе нужно? Славы? Верности? Говори!
Что меня держит, будто кована серебром?
Тихое-тихое утро замерло за стеклом.
Слышу, едва ли будто, шепчешь ты вновь и вновь:
«Хуже твоих проклятий, только твоя любовь.»
апрель 2013
Авалон
Однажды рыцарь молодой
С победою спешил домой, —
Скорей увидеться с женой,
Давно уж не ступал ногой
Он по своей земле родной,
Не знал он сна, не знал покой,
На койке отдыхал сырой
Походного шатра.
Галопом быстрым мчится конь, —
«Скорей уже б попасть в Бретонь!
Мне схваток надоел огонь,
И чудится уж огонек
Ближайшего села».
Вот наступает темень-ночь,
А огонек исчез, невмочь —
Охота спать, устал скакать
С утра и до утра.
Кругом дороги темен лес
И ели, будто до небес,
Но что за бред, какой тут страх?! —
Он не пугался и в боях,
Чтоб испугаться вдруг всерьез
Какого-то зверья.
Расположился на ночлег,
Замедлив время нудный бег,
На ягель лег, как в талый снег,
Не разводив костра.
И лес, нашептывая сны, —
Трухлявый скрип седой сосны —
Грезил о днях былой красы,
И запах молодой грозы
Курился как ладан…
Случайно или с озорства,
Но в лес тот фея забрела,
Устав в забавах колдовства
От одиночества и зла,
От слез, пустых молитв людей,
Просивших то послать детей,
То золота, а то смертей
Для старого врага.
Порхая, словно мотылек,
Заметивший другой цветок,
Не зная, есть ли в жизни прок,
Вдруг рыцаря нашла.
И фея, как сам мир, стара,
На вид, как девочка, юна,
Вдруг от волненья замерла —
Ведь не кружилась голова
Уж сто иль двести лет.
И перед рыцарем присев,
Запела сказочный напев,
Вдруг волшебством своим согрев
Сурового бойца.
От восхищенья онемев,
На фею страстно посмотрев,
Забыл, проснувшись, рыцарь гнев,
Семью и дом, и, замерев,
Он слушал без конца.
Он слушал песни о стране,
Что так прекрасна по весне, —
По Вечной в той стране весне,
И волосы ласкал в косе,
Вздыхал о неземной красе,
Что видит, будто в чудном сне —
Не явь – а чудеса.
И фея, будто сон, нежна,
Его сомненьям не вняла,
Смеясь: не выдумка она,
Не дивная мечта.
Она – реальность, а не сон,
Нет, лишнего не выпил он.
Что? Ангел? Или демон? – бред!
Не человек, не лунный свет.
И «кто» она – ответа нет…
Богиня, может – может, нет!
Но только не бессвязный бред,
Его ждала лишь столько лет,
И для того, чтобы любить,
Ей не нужна душа.
«Пойдем со мной в мой Авалон.
Там сбудется твой лучший сон.
Ужель, скажи, ты не влюблен —
Не говори же нет!»
Любовью страстной ослеплен
К сильфиде дивной, рад был он
Пойти за нею даже в ад,
Не то, что в Авалон!
Прекрасный остров, чудный край,
Похожий так на томный рай,
В благоухающих цветах,
Дворец в брильянтах, жемчугах,
Покои – бархат и парча,
В которых не нужна свеча —
Сияньем все озарено,
Лишь не хватает одного,
Чтоб сердце не свело тоской
Любви, одной любви земной,
И без чего была б пустой
Бессмертной красота.
В том месте сколько пировал
Не помнил рыцарь, не желал
Считать он дни, часы, года.
В объятиях, пьяный без вина,
Прекраснейшей из дев.
Ее лобзаний колдовство, смущало ум,
Забыт давно и битвы дым,
И черствый хлеб, из плена радостный побег,
С Морганой можно ли сравнить
Его жены лицо?!
Тяжеловесность земных дев,
И грубость форм, пустых манер
Ему претит, и нету дел
До прочего мирка.
И фея будто расцвела,
Любовь ей молодость дала,
Глаза искрятся, вновь пришла
В восторг от волшебства.
Но все ж у феи столько дел…
И сеть ее волшебных перл
Ветшала не спеша.
Проснулся рыцарь как-то раз
На ложе пышном и тот час
Сказал: «Давно не воевал,
И по седлу я заскучал,
Я воду, не нектар искал,