– Да, ягодка, – понижает голос.

– Хочешь сказать, что… – делаю паузу. – Фантазировал обо мне? – сердце гулко бьется и меня кидает в жар от мысли, что мой непримиримый враг в тайне хотел меня, как женщину.

– Каждый раз, когда ты открывала свой сладкий ротик, выливая на меня ушат помоев, я представлял как буду затыкать этот самый рот.

– Прекрати, – вспыхиваю, представляя Смирнова, закрывающего мне рот поцелуем.

– Мы только начинаем, ягодка-Виктория. Но мне нравится вгонять тебя в краску, – отпивает из бокала и я следую его примеру, чтобы хоть как-то унять этот невыносимый жар, расползающийся по моему телу.

Алкоголь обжигает горло, перемещая центр внимания. Поморщившись, поднимаюсь на ноги.

– Мне нужно освежиться, – направляюсь в сторону, где предположительно располагается ванная.

– Ванная в спальне! – несется мне в догонку.

Врываюсь в одну из комнат и сразу же устремляюсь в санузел. Включаю воду, прыская в лицо холодной водой и смотрю в свое отражение.

Щеки горят, в глазах горячечный блеск. Я не узнаю эту женщину. Опираюсь руками на мраморную столешницу рядом с раковиной, пытаясь разглядеть в зеркале то, что видят эти двое мужчин, дожидающихся меня в гостиной.

Но внезапно дверь распахивается и внутрь входит Смирнов. Я смотрю на его сосредоточенное лицо через зеркало, а он ловит мой взгляд в отражении, останавливаясь позади в такой близости, что я чувствую жар его тела.

– Что ты делаешь? – пульс учащается. Судя по его потемневшему взгляду, он намерен немедленно закрыть свой гештальт.

– Провожу эксперимент, – обхватывает меня за плечи и поворачивает к себе лицом.

– Какой? – вырывается сдавленное.

– Вот этот, – кладет руку мне на затылок и прижимается чувственными губами к моему рту.

Настойчивый язык, проталкивается ко мне в рот, без прелюдий овладевая пространством. Сердце разгоняется, и кровь шумит в ушах. Губы и языки сливаются в горячем поцелуе. Я отвечаю Смирнову, внезапно чувствуя как тело воспламеняется, отзываясь на чужого для меня мужчину, становится чувствительным, странно реагируя на прикосновения его рук.

Он целует самозабвенно, заражая меня собственным огнем. Не думаю о том, что не должна этого делать и о том, что ненавижу мерзавца, растворяясь в ощущения. Соски стягиваются, натираясь о тонкое кружево бюстгальтера.

Низ живота тяжелеет и между ног становится очень жарко.

Мужская ладонь скользит под край пуловера, касаясь обнаженной кожи живота и я в ужасе отталкиваю Дэна, не позволяя ему пройти дальше.

– Эксперимент окончен, – задушено выдыхаю.

Смирнов несколько мгновений смотрит на меня осоловевшим взглядом, а затем облизывает губы.

– Всегда знал, что ты сладкая-клубничка, – глаза такие темные, каких я еще не видела у него. Зрачок практически полностью скрадывает синюю радужку и меня это странным образом будоражит.

– Убедился? Теперь свободен! – указываю на дверь, цепляясь пальцами за раковину, чтобы не упасть.

– Что же ты такая колючая, ягодка? Но мы твои колючки снимем, оставив сочную мякоть, – усмехается он, покидая помещение.

Только теперь я шумно втягиваю воздух, чувствуя слабость в ногах.

Что это было? И почему я позволила этому произойти? И самое главное, смогу ли оттолкнуть снова, если он опять попробует продолжить начатое…

Осторожно выхожу из ванной, с облегчением обнаружив, что в спальне никого нет. Интересно, а чья это кровать? Смотрю на двухспалку, представляя кто будет спать на ней этой ночью. Блондин или брюнет?

Осматриваюсь вокруг, отмечая гирлянду из еловых веток над широкой постелью и над дверным проходом, глубже вдыхая аромат натуральной ели и выхожу в коридор.