во-первых, истина, согласно Библии, – единственное, что делает человека свободным: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32);

во-вторых, недостаток знаний, прежде всего законов духовности, во все времена был причиной гибели целых цивилизаций: «Истреблен будет народ Мой за недостаток ведения» (Ос. 4:6). Человечество вновь, в который уже раз, оказалось лицом к лицу с этой угрозой.

Первый вопрос, который важен для понимания того, «Кто мы?», касается этики. «Те сознания, которые живут в теле, имеют такую вещь как этика. Мы этику сможем вложить в искусственный интеллект и какую?» – спрашивает Татьяна Владимировна.33 Главное в этом вопросе – какую этику. Мы, человечество, вообще имеем единый этический кодекс? И еще более важный момент: А как часто мы сами следуем этим этическим правилам, пусть даже тем многоразличным, которые у нас есть? Единых этических норм ведь и не может быть в обществе, которое руководствуется не едиными законами Бога, а Методом проб и ошибок.

Нужно отдать должное С. А. Шумскому за его наблюдение по поводу этики – неожиданное, но очень точное, глубинное: «Каждый человек ведь тоже непредсказуем и в каком-то смысле представляет опасность для других. Но люди (единственный вид, кроме насекомых) смогли построить сверхбольшое сообщество, поскольку у них есть встроенные правильные инстинкты, когда человек хочет нравиться другим и он зависит от других. Под это взаимное рейтингование мы подстраиваемся всю жизнь, мы живем в этом поле взаимных оценок. Это встроено в нашу психику. Если мы будем делать опыты с искусственным разумом (а это будет сеть маленьких и больших разумов, связанных между собой), надо, чтобы они себя тоже рейтинговали. Надо, чтобы была роботоэтика и чтобы она была близка к человеческой, если мы хотим жить».34

Я долго мучилась, прежде чем поняла, что мне напоминает эта сентенция. Трехкомпонентную модель психики по Фрейду.35 Если человеческая этика, если, скажем, любовь к ближнему, сострадание, милосердие являются не глубоким убеждением и внутренней потребностью, не глубинным содержанием нашего «я», а лишь следствием нашего желания нравиться другим, потому что мы от них зависим, такая этика ведь не может называться истинной? Это какой-то суррогат, подделка. Это лицемерная этика, которую осудил еще Христос: «Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая… И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми» (Мф. 6:2—3). Христос по сути сказал: не делайте ничего ради того, чтобы понравиться другим, чтобы произвести на них благоприятное впечатление. Но я скорее соглашусь с Сергеем Александровичем. Наша этика именно такая, как он описывает: думаем одно, говорим другое, делаем третье. Это не этика в силу потребности, а этика по необходимости. А результатом этой внешней этики в лучшем случае является депрессия, а в худшем – разного рода конфликты, вплоть до вооруженных. «Если мы хотим жить», – говорит Шумский. Но эта этика совершенно нежизнеспособна – она не гарантирует сохранения жизни на планете.

Откуда же оно взялось, это взаимное рейтингование, под которое мы подстраиваемся всю жизнь? Кто автор этой «правильной» этики и «правильных» инстинктов, встроенных в нашу психику? Это становится понятным из обсуждения следующего вопроса Т. В. Черниговской: «Мы готовы попасть в мир искусственного интеллекта? Нам вообще это зачем? Чтобы лениться, а эти штуки пусть все вместо нас делают? Чем займется оставшееся человечество? Когда мне рассказывают, что все предадутся творчеству, будут писать оды и играть на лютне, то это вызывает у меня скепсис по меньшей мере. Есть и термин: цивилизация праздности. А праздность – мастерская