В полумраке ощущаю, как прогибается матрац рядом со мной.

Мужчина забирается на кровать и замирает рядом.

Закрываю глаза, тяжело дышу. В ноздри проникает его запах. Нотки дорогого парфюма и мускуса.

Сильный запах. Не могу им надышаться.

Вздрагивают от неожиданного прикосновения. Подушечки его пальцев выводят узоры на моей шее, спускаются ниже, заставляя мелко дрожать. Каждое прикосновение электрическим разрядом бьет по нервам, оставляя ожоги на коже и желание новых прикосновений.

Без стеснения он распахивает края моего халата.

Я неосознанно выгибаюсь ему на встречу.

Он медлит лишь секунду, а после приникает губами к напряженной горошине соска.

Запускаю пальчики в его жесткие короткие волосы, стараясь зажать их в кулак и одновременно не дать ему отстраниться.

Его губы втягивают напряженную вершину. Влажный язык играет с ней, облизывая, посасывая.

Плен его горячих губ разрывается, лишь для того, чтобы мужчина начал дуть на влажный сосок прохладным воздухом.

Мне кажется, что меня убивают, режут, разрывают на сотни кусочков и осколков. Я перестаю существовать, растворяясь в неожиданных и таких острых ощущениях.

Низ живота скручивается узлом, заставляя промежность томительно пульсировать.

Хмельной туман плывет в голове, не позволяя мне оттолкнуть его, прекратить все это.

Вместо этого я лишь извиваюсь рядом с ним, начиная постанывать.

Мужчина перехватывает мои руки, крепко зафиксировав запястья у меня над головой.

Обжигающе жалящие поцелуи спускаются от груди вниз, заставляя меня вздрагивать.

Сначала ложбинка между грудей, затем живот.

Каждое касание, каждый поцелуй или укус заставляют напрягаться в его руках. Кожа горит, требуя все новых и новых ласк.

Да что же это такое?

Он замирает на миг около пупка.

- Что это? – шепчет он, приподнимаясь на локтях.

- Дюймовочка, - хрипло отвечаю я.

Сережка-пирсинг в пупке – мой маленький талисман. Когда-то мама устроила скандал по этому поводу, но потом смирилась. Крохотная, выполненная на заказ золотая девочка «покоится» аккуратно у меня в пупке. Дюймовочка, сжимающая в ладонях огромную каплю росы. Роль росы выполняет довольно большой фианит.

- Черт, - он порывисто наклоняется и целует меня прямо около пупка. От чего низ живота сводит судорогой.

- Ты сводишь меня с ума, - он отпускает мои запястья и резко сдергивает шелковые трусики.

Боль на пике наслаждения.

Не могу сдержать стона. Кожа вспыхивает, а тело требует продолжения.

- Стой, - в слабом протесте выставляю ладонь вперед. – Защита…

Он быстро понимает, о чем я. Скатывается с кровати.

Сквозь новогодние мотивы слышу, как он выдвигает верхний ящик в тумбочке.

Там были презервативы? Но откуда он об этом знал?

Неожиданно всплывшие вопросы слишком быстро вылетают на хрен, стоит мне посмотреть на моего ночного гостя.

Под приглушенное моргание гирлянды он зубами раздирает маленький пакетик и ловко натягивает презерватив на напряженный член.

Наконец, могу разглядеть небольшой крестик с мелкими камушками на его груди.

Почувствовав на себе мой взгляд, мужчина разворачивается и рывком притягивает меня к себе.

Он перехватывает мои ноги и закидывает их себе на плечи.

Чувствую, как по внутренней поверхности бедра скользит раскаленная головка напряженного члена.

Промежность сжимается, выпуская очередную каплю смазки.

Головка проходится по половым губам, лаская их. Вверх, вниз. Небольшое усилие и он раздвигает их.

Из меня капля за каплей вытекает влага, горячая, сладострастная.

- Твою мать, - слышу его хриплый шепот.

Я готова умолять его взять меня. Кулаки сжимаются, сминая холодный атлас.

Напряженная головка, размазывая смазку, замирает у входа во влагалище.