– Красивое меня не отталкивает, но безупречно красивое вызывает раздражение. Я не верю в безупречность.

– Возможно, но Вы справедливо заметили, что мы с машиной безупречны внешне. Внутреннее содержание может и компенсировать.

– Это меня и настораживает.

– Возможно, Вы не сочтете мои недостатки уродствами.

– Это меня и настораживает.

– Да, возможно.

Повисла пауза. Рахманинов – уважительная причина для молчания. Но Марк, видимо, не любил несанкционированных им пауз в разговорах и заговорил, продолжая некий разговор, который он вел со мной, но без меня:

– Не могу понять, как в Вас сочетаются Вы и Ваши красные сапоги. Я думал, что несу вино весьма легкомысленной особе.

– Значит, Вы все-таки пялились на мои ноги?

– Ну, я же нормальный мужчина.

– Откуда мне знать.

– Вот и я говорю: что общего у Ваших прекрасных утонченных сапог и Вас?

– Размер.

– Возможно.

– У Вас есть другие версии?

– Возможно, но об этом позже. Мы приехали.

Мы приехали в странное заведение на окраине города. Я бы очень обрадовалась, если бы нас не пустили. Но нам открыли, и официант, почтенных лет мужчина, выражал большую радость по поводу нашего раннего визита. Подозрение, что заведение открыли специально для нас, быстро подтвердилось. Вслед за нами дверь опять заперли – до открытия для всех было еще почти четыре часа.

Окраина города, запертая дверь – мое беспокойство росло.

– Здесь совершенно безопасно, – Марк посмотрел на меня вопросительно, – но если Вам здесь не нравится, мы можем уехать. Какие еще я могу дать Вам гарантии?

– Ничего не нужно. Просто никогда здесь не была.

Оглядела зал. Всё просто, по-домашнему: семейные фотографии на стенах, старые стулья, льняные скатерти, хрустальные стаканы из детства. Нас проводили за столик, спрятанный от посторонних глаз, если бы таковые были в зале. Столик скрывался за крутой винтовой лестницей. Чугунные перила и темного дерева ступени. Закуток, куда мы попали, был стилизован под балкон. Цветы в горшках отделяли нас от остального зала. Столик на двоих, отдельная вешалка для одежды. Фальшивое французское окно с видом на узкую европейскую улочку.

– Вы в принципе завтракаете? – Марк сел спиной к стене с фотографиями.

Если ему так же всё равно, как звучит его голос, тогда зачем мы здесь? Мы опять возвращались к игре, с которой началось наше знакомство.

– Конечно, а Вы думаете, я бы сделала ради Вас исключение? – продолжала осматриваться.

– Думаю, – Марк следил за движением моих глаз.

– С переменным успехом. Вам это удается, – села за столик и подняла глаза на Марка.

– Думать? – он не отводил взгляд.

– Именно.

– Кофе я попросил принести сразу.

– По утрам я пью чай с лимоном. Говорю это не из чувства противоречия, поверьте.

– Значит, принесут чай.

– С лимоном.

– Сахар?

– Обижаете!

– Любите?

– Кого?

– Мужчин. Хотя по логике, говорим мы сейчас о чае или кофе.

– А Вы умеете улыбаться?

– Да. Так как насчет мужчин? – Марк улыбнулся левым уголком рта.

– Вы попали в точку. Именно «мужчин вообще». А вот в частности, с отдельными представителями этого любимого мною рода отношения – это из сферы интимного. Уж, извиняйте – распространяться сейчас не настроена.

Конец ознакомительного фрагмента.