– Александр! Будешь шутить?

– Но не под это.

– Сидеть!

– Мне и так тяжело. Каждый день ведь!

– Каждый день?

– Система испорчена.

– А ночью?

– Лёш…

– А…

– Антошаа…

– Что?

– Необычно пишет.

– До конца.

– Барахло.

– Я Иисус.

– Кого здесь только нет. Приветствую, Сын.

– Ужас.

– Вот son of the…!

– По-заграничному. На час.

– Рад стараться. Кто это?

– Оборванец какой-то.

– Какое это имеет значение?

– Правда Иисус?

– Правда-правда. В ямочке.

– Вот эксперимент.

– Щас поставлю эксперимент!

– Правда штуцер.

– Погляди глаза.

– А что глаза?

– Так не получится.

– Ужжасно…

– Тут Зоя?

– Да ошибись ты. Ошибись!

– Господи!

– Там во всём разберёмся.

– Уже привыкаешь?

– Иисус.

– Тут как в аду.

– Неужели?

– Сто рублей. Запрашиваю.

– На работу.

– Докатилась. Ужжасно.

– Потанцуй, эдик.

– Молодцы, заменили.

– Стенографистка.

– Кто я?

– Рыцарь.

– Скажи: в сверкающих доспехах.

– В сверкающих доспехах.

– Молодец, собака.

– Ужас. Вот твоя благодарность.

– И любовь, президент.

– Ужас. Ужас.

– Ты опять к бабе? Кошшмар.

– Не поняла… Всё-таки мы вместе.

– От души, брат.

– Сын. Оригато.

– Вот зараза.

– Антон, не торопись.

– Слышала? Он сотрудник.

– Кто – он?!

– Взрывчатых веществ не держим.

– Он романтик.

– А почему?

– Устриц. Там есть?

– Да.

– Ты гляди, а!

– Ужа́сс…

– Всё хорошо.

– Понравилось тебе это «всё хорошо».

– Каюк.

– Общественный.

– Ужас.

– Возьми.

– Аас.

– Я щас молиться буду.

– Кому?

– Антону.

– Серьёзно? Лёше надо. Проконсультироваться.

– Так хорошо, оставь, в конце концов.

– Ужас.

– Ну как тебе? Понравилось?

– Он женщина.

– Невозможно. Невозможно, говорю.

– Иисус. Ужас.

– Что там за дела?

– Ужас. Ужас!

– Наш пацан.

– Я любила его. Потому что. Он в книге Гиннеса.

– Сорри.

– Давай, дописывай.

– Да что такое?

– Книжечку. Будет Нобелевский лауреат.

– Чем реже ты об этом упоминаешь, тем больше шансов.

– Вы сдурели?!

– Ну конечно!

– Музон.

– Где «Вино из него»? Уже сотый раз прошу.

– Когда сотый раз попросишь, тогда с вином будет каждый.

– Не вопрос. Бутерброд.

– Ужас. Ужас.

– Что ты сказал?

– Оригато.

– Ну разве не дебил?

– Секс.

– Не, я приятель.

– Можно познакомиться?

– Я к вам на чай.

– Всё – следователь.

– Ужас.

– Бомба.

– Получи. Оргазм. Женский.

– Верю.

– Прости.

– Ведьма ты крашеная.

– А ты вампир.

– Получай!

– Вот сатана!

– Получил?

– Но в юбке.

– Взрывай.

– Ужасно. Прям в лицо.

– На подушке?

– Он не на подушке.

– Ужас.

– Заткнись!

– Ужасные.

– Все россияне?

– Ну разумеется.

– Вот гад! Прям Роберто Карлос.

– Я думаю, что не все.

– Совершенно верно…

– Ерундой вы все страдаете.

– Из системы.

– «Марш из системы!» напиши.

– Из системы.

– Плач, плач, Антон. Это реклама.

– Ужас.

– Ты ушёл? Всё?

– У него попа болит.

– Иисус.

– Да ты свидетель!

– Ужас.

– Стефан.

– Вы забыли – Александр.

– Что?

– Овца. Элизабет. Пардон, пардон. Нет, останусь. Как вам переводчик?

– У него нет права писать. Он вообще ребёнок.

– Excuse me?

– Он опять экскьюз ми пишет.

– Император.

– Ас, ас.

– Авианосец.

– Антон, ты авианосец?

– Я тебя укушу.

– Ужас.

– Лекарство дай.

– Нас четырнадцать?

– Четырнадцать?!

– Она сверху открывается.

– Перерыв на кефир.

– С удовольствием!


– Вот именно! Невозможно!

– Извини, уже пора новую главу выкладывать.

– Вот ты стерва!

– Мне кажется, она это намеренно.


– Пригнись.

– Бичуем за гитару.

– Что не так с гитарой?!

– Струна.

– Какая?

– Шестая.

– Шестая новая абсолютно. Что с ней не так?

– Может, вам объяснить?

– Конечно. Я жду.

– Не дождётесь.

– Я поняла, о чём ты.

– Пожалуйста.

– Ужжас.

– Зарядили. Мы готовы уже полжизни.

День тридцать седьмой

– Погнали.

– Аминь.

– Да, он серьёзно.

– Их порезать надо.

– Эй, брат, не спеши.

– Аф!

– Записано.

– Журналист какой-то, не знаю.

– Заплати.

– Что Зое скажешь?

– На самом деле он адекватный.

– Адекватный.