На поляне никто не расходился. Хотя непонятно, сколько придется ждать. Все расселись. Кто по пенькам, кто на бревнах. Что интересно – никто не разговаривал. Каждый думал о своем. Где-то часа через полтора появился на поляне царь Берендей.

– Дед! – воскликнул Емеля. – Ты тоже пришел?

– А то как же, – ответил царь, присаживаясь на пенек. – Нечто мне не интересно?

И только он это сказал, появилась на небе точка, но не с той стороны, куда Юра улетел, а обратной. Точка увеличивалась и увеличивалась, а после обрела вид космического корабля. И вот посадка. Что тут началось! Все вскочили и побежали к кораблю. Даже царь Берендей припустил. Кабину открыли, и из нее вылез очень уставший, но улыбающийся Юра.

Емеля хотел подробно расспросить про полет, но пришлось отложить до утра. Кто ж в Тридевятом царстве даст наукой в такой момент заниматься? Бросились все Юру обнимать да целовать, а после понесли на руках во дворец. А там уж столы накрытые. Когда только успели? Должно быть, царь накануне приказ отдал. И давай праздновать!

Юру посадили в большое кресло рядом с царем. Одели его во все самое нарядное. Яства перед ним поставили самые вкусные. Все по очереди хорошие слова о Юре говорят. Но вот слово взял сам царь Берендей. Ох, и нахваливал он Юру! Таких хороших слов от царя ни сыновья, ни внуки не слыхали. А в конце Берендей мне велел записать Юру в летописи Тридевятого царства.

– Как же, царь-батюшка? – спрашиваю я его. – Как пометить, какой Юра? У нас ребятишек с таким именем много.

Но царь он на то и царь, чтоб соображать в таких вопросах. Минутку лоб поморщил, а после и говорит:

– Юра, а у тебя фамилия есть?

– Нету царь-батюшка, – отвечает, – а что это фамилия?

– Это, Юра, – объяснил ему царевич Святослав, – такое имя всей твоей семьи.

– Нету, – помотал головой мальчик. – Просто Юра, ну бывает еще говорят Алексеевич, по отцу.

– Во! – воскликнул царевич Святослав, – может будет Юрий Алексеев?

– Не пойдет, – отрезал царь. – Юриев Алексеевых много. Нам такая фамилия нужна, чтоб все поняли – это он и никто другой.

Долго голову ломали. Чего только не предлагали. Кто-то предложил назвать Юру Полётовым, кто-то Залётовым, Улётовым. А кто-то, вспомнив про воздушный корабль, предложил назвать Кораблёвым. Слушал царь Берендей и все больше хмурился. Не нравилось ему. И тут дверь в залу открылась и входит царевна София, жена Ивана царевича и мать царевича Емели. Не было ее с начала пира. Она за Мишей Сараевым ухаживала, лечила. Но вот Миша уснул, и она пришла во дворец. Обрадовался царь, улыбнулся:

– Проходи, Софьюшка! Без тебя вот не можем фамилию Юре придумать. Помоги.

Подошла София, погладила Юру по голове и спрашивает:

– А что ты на островах делал?

– Я собирал пух гагар. Птица такая северная.

Кто-то предложил:

– Может назвать Юру Пуховым?

– Пухов? – переспросила София, – ну нет. Мало ль пуха на земле? Еще подумают, что он матрасы и подушки набивает. Надо, чтоб с полетом было связано. Так аль нет, царь-батюшка?

– Так, Софьюшка, – улыбнулся царь, – у тебя, что ни слово – золото.

– Тогда, – говорит София, – пусть он будет Юра Гагарин. И по фамилии ясно, что летал, и звучит звонко, красиво.

И правда, красиво! Царь руку поднял, а после на меня указал и воскликнул:

– Приказ! Повелеваю! Записать в летописи, что 12 апреля сего года облетел землю сквозь безвоздушное пространство первый космонавт Юрий Гагарин.

Три дня гуляло все Тридевятое царство и только на четвертый Емеля смог Юру расспросить про подробности полета. Да не про что все расспрашивали. Людей что интересует? Страшно ль лететь вокруг земли, быстро ли пролетел, успевал ли что увидеть, и самое главное – красиво ли? Юра честно ответил, что страшно не было, летел быстро, но все видел, так как размеры огромные. А красиво ли? Да, еще как красиво! Так и сказал: «Как прекрасна наша земля!» Вот так три дня люди охали и ахали, а на четвертый Емеля другие вопросы начал задавать. Про взлет, про выход на околоземную орбиту, про воздух. И многое другое. И Юра рассказал: