Убей меня Бог, Яковенко, еврейская тайная организация «Чала» – это «внешняя сила», «международная террористическая организация», «международный след» в попытке переворота в Узбекистане, в кровавых заварухах по всей Средней Азии? Или «Чала» – это сугубо «внутренняя», «семейная проблема», и, следовательно, «Чала» никак не подпадает под «международное расследование» и вообще – под какое-либо расследование, как в случая с «Письмо 500», требовавшего только скромно проверить в России синагоги на предмет хранения в их подвалах оружия отрядов бейтар?

Боевики из «Чала», выходя на пенсию, уезжают на «кладбище слонов» – в Израиль. В основном там они и отдыхают. В Иерусалиме бухарско-еврейский квартал стал захватываться у арабов тихой сапой «уже со второй половины XIX века», больше того, там даже были сделаны первые «записи религиозных песен и инструментальной музыки бухарских евреев».

Я помногу жил в Узбекистане, в Казахстане. У меня в Ташкенте был хороший друг – постоянный корреспондент «Правды», душевный парень Юлдашев, потом он работал секретарем ЦК КП Узбекистана. У меня, ко всему прочему, есть привычка: в какой бы стране, в каком бы городе я не бывал, я обязательно иду на местный базар, в самые заплеванные забегаловки и местные храмы – там все городские тайны и сплетни. Так было на Кубе, так было в Никарагуа, в Лаосе, так было в Марах и Термезе, Ташкенте и Самарканде.

Так вот, никогда в Узбекистане никакой советской власти и власти коммунистов не было. Все было, как в театре времен Шекспира: там, где по ходу спектакля должен был изображаться дом, стояла дощечка и надписью: «Это – дом», там, где по ходу игры должен быть сад, стояла дощечка с надписью «Это – сад». Так и в Узбекистане во времена СССР на зданиях красовались «Это – райком КПУ», «Это райисполком» – и вся игра. Для жизни были махаля. Квартал – махаля, во главе – совет из жильцов и мулла. Райком, райисполком и махаля никогда и ни в чем не конфликтовали и не враждовали. Сами совпартрабочие были выходцами их махаля. Мне доводилось в Ташкенте встречаться с руководителями советов махаля. Одна была даже женщина, внешне – наша Бабкина. Без махаля в Узбекистане не родится человек, не будет свадьбы, не похоронят, когда кто-то умрет, на работу нигде не возьмут, вода в арыке исчезнет.

Ни у одного русского в Узбекистане никогда не было так называемого «чувства хозяина страны». Он всегда знал, что он – приезжий, гость. А как у нас с гостем? Приглашают: приезжай к нам на дачу, на шашлыки. Приезжаешь – и тебе в руки лопату, поработать немножко на участке. И так до самого вечера. Гость потом со всех ног бежит на последнюю электричку.

Пригласили верблюда на свадьбу, ишак позавидовал:

«Хорошо тебе, верблюд, плова поешь от пуза».

«Какой плов, – вздохнул верблюд. – Опять или дрова колоть, или воду носить».

Все русские там считали себя: из Москвы – москвичами, куда они, когда-нибудь вернутся обязательно, из Питера – питерцами, куда они, или их дети, или их внуки обязательно вернутся, из Воронежа – воронежскими… Между прочим, все США такие: мексиканцы считают не США, а Мексику своей родиной, даже если и родились они в США, так же – итальянцы, китайцы, вьетнамцы. Все так называемые национальные праздники США празднуются только на экранах телевидения США. Национальные праздники для итальянцев в США – праздники Италии. Так у каждого в США, где все – приезжие на заработки, шабашники. Только евреям все равно, родины у них нет, они граждане МИРОВОЙ ИМПЕРИИ Ротшильда, а если строго по Торе – граждане мира.

В Ташкенте было обычным явлением выкрики в трамвае, в автобусе: