– Нет, – мотнула головой Тайка, – не надо по-прежнему. Теперь я всегда буду делать уроки вовремя. Не хочу, чтобы мои цветочки завяли. Они такие красивые…

– А я помою посуду, – Пушок спустился с люстры на диван. – Прямо щас. Честное слово! Ой, Тая, слышишь? Кажется, проклятие прошло. Слова больше не путаются. И чихать мы перестали.

– Ловлю вас обоих на слове! – Лавруша улыбнулся, а потом сдул крупинки соли с ковра, чтобы разомкнуть круг, хлопнул в ладоши и пропал.

– Мне тоже пора, – заторопилась Марьянка. – Я обещала Сеньке пирог с ревенем испечь.

– Пойду на чердаке приберусь, что ли, – Никифор засучил рукава.

– А я к маме – помогу ягоды перебрать. Она сегодня варенье варит, – Аленка потрепала Снежка по холке, и тот ткнулся лбом в ее ладонь.

Все разбежались по своим делам, поэтому не заметили, как в комнате после их ухода появился неуловимый, но очень приятный запах – свежий, словно листва после теплого летнего дождя, с ноткой самой настоящей радости.

– Что там за крики на улице? – Тайка высунулась в окно.

– Это Татьяна Владимировна с малышнёй воюет, – Пушок, конечно, уже слетал, всё разведал и был готов доложить.

– Что ей опять не так? Вроде даже не очень шумели. Ну, не больше, чем обычно.

Наверное, противной Татьяне Владимировне просто захотелось поворчать на детвору. Знаете, бывают такие взрослые, которым только дай волю – всех начнут воспитывать и осуждать.

Других старушек в Дивнозёрье обычно звали по именам: баба Ира там или баба Зина. Кого-то – по отчеству, как Семёновну, Тайкину бабушку. А вот Татьяну Владимировну даже сверстницы величали по полной форме, за глаза добавляя: «У-у-у, мымра».

Любимым занятием мымры было сесть на лавочку и начать злословить. Она так ловко умела говорить под руку, что соседи старались не попадаться ей на глаза. Начнёшь, например, на яблоне ветки обрезать. Татьяна Владимировна увидит, губы подожмёт и выдаст:

– Вот дуралей. Ну кто так пилит! – и всё, дело уже не спорится.

А выйдешь в новом платье, сразу получишь в спину презрительное:

– Ишь, расфуфырилась, лахудра!

Тайка в детстве тоже от неё натерпелась. Ох уж эти вечные окрики:

– Не кричи!

– Не бегай!

– Не лезь на дерево, ты же девочка, а не макака!

– За гаражи не ходи, Бабай заберёт!

Бабай был любимой страшилкой Татьяны Владимировны. Мол, придёт кривоногий старик, всех непослушных детей засунет в мешок и унесёт. Зачем? Чтобы съесть, конечно же.

Впервые услышав про Бабая, маленькая Тайка так испугалась, что несколько ночей кряду не могла заснуть. Ей всё казалось, что страшный старик стоит под окнами и высматривает жертву. Потом Никифор её успокоил. Сказал, мол, неча бояться. В дом, где есть домовой, ни одна зловредная нечисть не сунется, если не хочет получить веником пониже спины. А коли на улице встретится – тоже не боись. Он же кривоногий. Значит, от него запросто убежать можно.

Тайка трястись перестала и ребят успокоила, мол, пусть приходит Бабай. Всё равно не догонит. Но когда за гаражами нет-нет да мелькал колченогий силуэт – ух они драпали!

Теперь настала пора спасти нынешнюю малышню. Не от Бабая. От Татьяны Владимировны.

– Куда собралась, Тая? – окликнул её Пушок. – Там и без тебя справляются.

Тайка прислушалась – и точно. Детвора смеялась.

– Какой ещё Бабай? – хохотал белобрысый веснушчатый пацан. Незнакомый, наверное из дачников. – Это выдумки!

– Ты как со старшими разговариваешь? – вскинулась Татьяна Владимировна. – Давно ремня не получал? Вот я твоему отцу пожалуюсь, он тебе всыплет по первое число!

– Папа считает, что детей бить не-пе-да-го-гич-но, – не остался в долгу мальчишка.