Ма-а-а-а-ать… чулках!

Да если б у него могло встать еще крепче, давно бы стояло! Но у человеческого организма есть пределы. Несмотря на чулки.

Руки Весты лежали на плечах Кирилла, она почти не двигалась, предоствляя право активничать мужчине, но целовалась охотно и жарко, пару раз даже прихватывая его нижнюю губу острыми зубками. Дрожала, елозила под его телом, ее кожа становилась все горячее, и Кирилл не выдержал – стянул наконец платье с ее груди, закрытой черным кружевом.

Потянул его еще ниже, еще, и вскоре оно упокоилось где-то возле дивана.

Он не стал расстегивать бюстгальтер, только отогнул кружевные вставки вниз, обнажая яркие вишенки сосков, которые по очереди поймал губами и облизал. Готов был поклясться, что они тоже вишневые.

Белая кожа Весты почти светилась в темноте на фоне черного белья и чулок и терпеть дальше было невозможно. Наверное, ей показалось так же.

– У тебя есть презервативы? – сорванным шепотом прервала она обет обоюдного молчания.

– Разве ты… – начал Кирилл, но осекся.

К чему портить такой момент? Тем более, презервативы были.

Он же человек-предусмотрительность. У него всегда все есть, на любой крайний случай. Черт знает, зачем он их купил сегодня, у нее ведь должны быть свои, но вот… Пригодилось.

Торопясь и путаясь в рукавах и штанинах, Кирилл стащил футболку и домашние штаны, дотянулся до яркой упаковки на столике возле дивана – какое счастье, что не пришлось никуда идти! Этот момент всегда вдребезги разбивал любое возбуждение, поэтому раньше он разбрасывал презервативы по всем местам, где ему могло бы вздуматься заняться сексом, а Алена педантично складывала их все в ящик тумбочки у кровати.

Но то было раньше, в прошлой жизни.

В этой Веста смотрела так жарко, что вместо того, чтобы опасть за время возни с защитой, член стал только крепче.

Когда уже совсем было поздно для сомнений, краем разума Кирилл поймал последнее опасение – не опозориться бы после такого перерыва. Вот будет неловко.

Но все было лучше некуда.

Он вошел одним длинным плавным движением, радуясь тому, как горячо и влажно у нее внутри. Она застонала и вонзила ногти ему в спину. Это было обалденно. Неправа народная молва, ничего там не разболтано у них…

А, к черту!

Кирилл запретил себе об этом думать.

Пока не закончится оплаченное время – Веста только его.

Горячая тьма закружила их и понесла куда-то ввысь, к сияющим звездам. Он шептал какую-то сентиментальную чушь, она стонала, и это было жарко и искренне.

Кирилл, по крайней мере, не сомневался ни на секунду.

И ее скорый оргазм, потрясший, кажется, ее саму, тоже был настоящим, как и золотой звездопад в распахнутых ореховых глазах.

Как и его невозможный, выкручивающий позвоночник взрыв, от которого помутилось в глазах, и первые секунды он не знал, на каком очнулся свете, и сможет ли когда-нибудь заговорить.

После Кирилл лежал, прижимая ее горячее тело к себе, лишь накинув на них плед. Слабость и нега разливались в каждой клетке его тела. В этот момент он решил, что точно станет постоянным клиентом, даже если работать придется только на эту контору. Впрочем, не может же быть, чтобы час работы проститутки стоил намного больше часа популярного психолога?

Хотя он знал, что в нашем мире возможно все.

Кстати, время.

Кирилл глянул на часы, Веста заворочалась под его рукой и озвучила вопрос сама:

– Час уже прошел?

– Почти… – шепнул он, с неохотой выпуская ее. – Может… останешься?

– Нет, нет… у меня дела… Нет! – твердо ответила она.

Умница, не стала говорить про других. Тех, кто будет после него.

От этого почему-то стало немного горько. Совсем чуть-чуть.