Выдохнув, я вежливо постучала в дверь.

К вам можно? – постучалась я.

Войди, – послышался голос.

Я открыла дверь, видя, что дамы в комнате нет. Неужели он успел ее спрятать? Мой взгляд скользил от тяжелой шторы к кровати. Никого. Странно. Но запах духов остался…

Мне нужна змея. Немедленно… – произнес Маэстро, глядя на меня в упор.

З-з-змея? – спросила я, глупо глядя на него.

Да, змея, – произнес он.

Боже мой! Где я найду ему змею посреди зимы?Я вообще не знаю, где они водятся? Или у них есть какие-то норки? Мне придется копать? А вдруг она ядовитая?

Пока эти мысли вертелись в голове, маэстро встал с кресла и подошел к окну.

Слепи мне из снега змею, – приказал он.

Ах! Что-то внутри выдохнуло. Хорошо хоть не настоящую! Я уже испугалась.

Да, хорошо… – кивнула я, понимая, что сейчас мне понадобятся варежки.

В главном зале должна быть снежная змея, – произнес хозяин.

А! – растерянно кивнула я. Ну, змея, так змея! Нет, а что? Захотелось ему! У богатых свои причуды!

Я вышла из спальни с квадратными глазами. Змея? В зале? Ну, да ладно. В последний раз я лепила снеговика в школе. И даже потеряла в процессе варежку. Так, мне нужны варежки!

“Варежки и ведро”, – кивнула я, направляясь по коридору

Через полчаса все должно быть готово! – послышался голос мне вдогонку. – Сделаешь – позовешь. Разрешаю крикнуть.

Полчаса?

Простите, а какого размера? – спросила я, но дверь закрылась.

Маэстро ведет себя так, словно я всю жизнь леплю змей из снега.

Я толкнула плечом дверь на кухню. Мне кажется, или он – сумасшедший? Где-то есть грань между гением и непризнанным гением. Зачем ему змея в центре зала?

Я стала искать варежки. Часы, висевшие на стене, словно ускорились. В панике я забегала глазами. Мой взгляд упал на деревянное ведро для мусора, а потом на две варежки – прихватки.

Сойдет! – прошептала я, выбегая на улицу.

Здесь все было ослепительно белым, несмотря на то, что вокруг царила ночь. Снегопад прекратился, и теперь в лунном свете поблескивали искорками нарядные сугробы.

Ведро нагребало снег, а я трамбовала его варежкой.

В главный зал! В главный зал! – бормотала я, неся ведро.

У меня были разные начальники. Один из них однажды попросил меня поговорить с надоедливой любовницей по телефону, как бы невзначай, чтобы она убедилась, что ей уже нашли замену. Но до такого не доходило!

Я высыпала снег на роскошный паркет, а потом решила, что снега мало, поэтому побежала за второй партией.

Три раза я бегала за снегом, видя, как в тепле снег начинает подтаивать и неплохо лепиться.

Что ж! – подняла я руки вверх, словно хирург перед операцией. – Приступим.

Ползая по полу на корточках, я сгребала снег, формируя змею. Вот голова, вот тело, а вот хвост.

Пока я пыталась сделать ей язык из снега, часы гулко пробили полночь. Снег начал подтаивать. На мой взгляд получался вполне приличный удавчик.

Я отогрела пальцем дырку вместо правого глаза, а потом проделала тоже самое с левым. Покрасневшие и замерзшие руки почти ничего не чувствовала, а я яростно дышала на свои пальцы.

Встав с пола, я отошла в сторону.

Вот, справилась! И даже за полчаса!

Не то, чтобы моего удава можно смело отправлять на конкурс снежных скульптур, но какой-нибудь приз зрительских симпатий он точно взял бы.

Готово! – крикнула я, отходя от своего детища.

Удав смотрел на меня грустно-грустно. Видимо, он понимал, свою удавью ущербность. И все остальные удавы смеялись бы над ним. Но это – лучшее, что я могла изобразить из того что есть за такой короткий срок.

Послышались шаги, а я отошла подальше, чтобы не загораживать свой шедевр. С замиранием сердца я ждала вердикта.