Пустой коридор, устеленный алым ковром и украшенный к новому году выглядел так же роскошно, как и наш. Я шла по нему, чувствуя, что здесь почти не ощущается движение поезда.

Посмотрев в окно, я увидела, как метель собирается в женские фигуры, похожие не то на морозных русалок, не то на призраков, сотканных из снежинок. Они следовали за поездом, стучали в покрытые инеем окна, прикладывали полупрозрачные ладони, а их волосы струились по ветру. Одинаково красивые, похожие друг на друга девы гладили окна, а я подняла взгляд на золотую надпись: “Если вам дорога жизнь – окна не открывать!”.

Еще один вагон остался позади, а я выдохнула, подходя к четвертому купе. Дверь была закрыта, а я постучалась.

– Кто там? – спросил чуть охрипший женский голос.

– Ах, это, наверное, проводник, – послышался следом мужской.

Дверь открылась.

Я увидела на пороге полуобнаженного мужа, придерживающего простыню на бедрах. На роскошном диванчике алого цвета сидела перепуганная красавица, прижимая к груди покрывало с золотыми кисточками. От ее прически не осталось и следа.

На столике стояла открытая бутылка с шампанским и два недопитых бокала.

– Хильди? – дернулся муж, глядя на меня испуганными глазами. – Ты что здесь делаешь?

– Ровланд, – прошептала я. – Я … я подумала, что тебе опять стало плохо… Я испугалась, что болезнь вернулась… И…

Я чувствовала, что сердце застучало в такт колесам. Провела перед собой рукой, словно пытаясь отодвинуть странное видение. Но оно так и не отодвигалось. Я видела чужое купе, которое выглядело победнее, чем наше. Видела новогодние гирлянды. Ощущала запах чужих женских духов.

– Хильди, Хильди, – прошептал муж, а я стояла, словно ледяная статуя.

Он скользил по мне руками, не зная, обнять меня или не притрагиваться.

– Я прошу тебя, не надо истерик и слез. Вернись в наше купе, а я тебе все объясню, – произнес Ровланд. Он схватил меня за плечи, а я видела, как в купе мечется красавица, бросая на меня испуганные взгляды.

– Что ты мне объяснишь? – медленно прошептала я, видя, как девица пытается быстро привести себя в порядок.

– Хильди, – прошептал муж. Голос его смягчился. Он даже погладил меня по плечам. Но я ничего не чувствовала, кроме внутреннего холода.

Ровланд взял мое лицо в свои руки, пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Хильди, милая, – произнес он мягким голосом. – Это – не то, что ты подумала.

– Разве тут не очевидно? – прошептала я, не в силах даже шевельнуться.

– Я всего лишь пытаюсь исполнить твое новогоднее желание, – произнес муж шепотом. – Это – мой тебе подарок на Новый Год.

Я вырвалась и направилась обратно в купе. Может, это сон? Просто сон?

Внутри царило смятение. Я не видела ничего перед собой, почти наощупь открывая двери и вываливаясь в переход между вагонами. Здесь стук колес казался оглушительным, а я увидела дверь перед собой и толкнула.

Этот вагон спал, а я чувствуя, как внутри меня что-то всхлипывает. Зажав рот рукой, чтобы не давать повода для сплетен, я быстрым шагом прошла по ковру, выходя в дверь. Прижавшись к ней, я пыталась прийти в себя.

“Первое правило настоящей леди. Что бы не случилось, никто не должен об этом догадаться!”, – пронеслось в голове. Я толкнула следующую дверь, оказываясь в вагоне – ресторане.

Я ускорила шаг, как вдруг почувствовала, как меня резко схватили за руку.

Глава 22

– Вы что себе позволяете? – опешила я, видя, как герцог удерживает меня за руку.

– Присядьте, – кивнул герцог на кресло напротив.

– Отстаньте от меня! – процедила я сквозь зубы.

– Присядь! – в голосе послышался приказ.

– Отпустите! – прошептала я, пытаясь разжать его пальцы.