Идти, правда, было не близко, но это того стоило, я сразу уселась за стол прямо у самого окна, одной стороной он стоял к нему вплотную. Стала разглядывать, что у меня лежит, все тарелки были закрыты странными прозрачными крышками, взяв салат, сняла её, нашла вилку и с жадностью приступила к еде, при этом ни на минуту не прекращая рассматривать всё в окне, от этой высоты у меня даже голова закружилась. С салатом разделалась за минуту, взяла первое, открыла крышку, она была толще, пошёл такой запах, только у мамы такие ела, но как я ошибалась, на вкус они вообще оказались божественные. Покончив с ними, приступила ко второму блюду, оно тоже не подвело, и компот оказался на славу, с ним я уже тянула, чтобы успеть побольше рассмотреть.

Отсюда, как на ладони, было видно часть Москвы, Красную площадь, храм Христа Спасителя и ещё храмы, но ни одного панельного или современного дома выше семи этажей. Меня интересовало, есть ли у них Останкинская башня, так как её с этого места видно не было, и я спросила. Сергей ответил, что у них есть всё, что нужно, я усмехнулась, потом посмотрела ещё раз на Красную площадь и не увидела мавзолей, после чего сразу поинтересовалась:

– А вы что, мавзолей снесли?

Он с удивлением на меня посмотрел и переспросил:

– Это что такое и почему мы его должны были снести?

Мне пришлось минут пять ему объяснять, в конце моего рассказа он ответил:

– Бред полный, разве можно так над покойниками издеваться, – и перекрестился.

Это меня ещё больше удивило:

– Ты говоришь, что это СССР?

– Да.

– А ты знаешь, что в СССР нельзя было креститься, тем более на людях, да ещё и в этом комитете?

Он помотал головой, потом переспросил:

– Почему?

– А мне откуда знать? Мне родители рассказывали, что, когда к власти в 1917 пришли коммунисты, они взорвали все храмы, расстреляли попов и запретили бога.

– А потом что?

– Что-что, сейчас всё восстановили и бога вернули, но запретили коммунистов, правда, не совсем, уже несколько лет у них требуют, чтобы они Ленина с площади убрали, а те ни в какую.

– И что делать будете?

– Да ничего, подождём ещё немного, этих приверженцев коммунизма осталось совсем мало, они уже все старые, потом и уберём.

– А ты можешь мне рассказать поподробнее о вашем мире?

– Конечно, но не положено.

Он растерялся, я рассмеялась:

– Ладно, расслабься, шучу, что хочешь узнать?

И тут к нам подкралось что-то очень странное, похожее на робота, хотя почему похожее, это он (или она) и был – металлический, руки, ноги есть, башка с глазами, что-то наподобие носа и рта, впереди тележка. К тому же одето это чудо в белый халат, оно спросило всё тем же приятным женским голосом:

– Я могу забрать?

– Конечно, – ответил Сергей, – мы уже поели.

Она быстро принялась убирать всё со стола в свою тележку, покончив с нашим столом, пошла дальше, я сначала хотела узнать, что это такое было, но потом передумала. Мы встали и пошли к лифту, когда спустились, я сказала, что его вещи остались в том кабинете, он только улыбнулся. Мы вышли на улицу, его Волга нас уже ждала, невозмутимо дымя трубой, он открыл дверь, достал оттуда те самые шмотки и скомандовал:

– Быстро надевайте.

– А что, без них никак нельзя?

– Можно, но не в вашей одежде, так что без вопросов.

Мне пришлось всё на себя нацепить, после чего я спросила:

– А можно я спереди поеду?

– Да, пожалуйста.

Он открыл мне дверь, сам сел за водительское место, двери закрылись, голос сразу обратился ко мне:

– Я рада, что вас не расстреляли, теперь мы точно подружимся, куда едем?

– За моим котом.

– Всё правильно, – добавил Сергей.

– Время в пути составит двадцать минут, – сообщил голос.