— …избави меня от нечисти проклятой. Разверни под ним геенну огненную и пусть он погибнет в священном праведном огне твоём…

Аннушка роняет лицо в ладони и беззвучно хохочет, потом говорит сквозь смех:

— Всё, хана коменданту.

А Баюн кот не грязный, он очень даже чистоплотный. Не то, что некоторые. У коменданта под ногтями уже простейшая жизнь завелась. Да и вообще, премерзкий старик. Все пороки у него на лице и теле отображены. Да и аура у него чернее чёрного от дел поганых.

Нам ведьмам жизнь не мага, а простого человека, как на ладони видна. По молодости комендант горяч был настолько, что много девушек попортил, да ещё и сильничал их. Жизни им порушил, семьи разбил. Детей, что наплодил, не признавал и не признал. Много пил, играл, воровал. Семейное не шибко богатое состояние на ветер спустил. Дома лишился, память родных предал. Ничему за всю жизнь не научился. Много врал, предавал, сплетничал, завидовал. А ещё ведьм ненавидел. И до сих пор ненавидит.

Мерзкий человечишка. Жизнь прожил недостойную.

Баюн – кот мудрый, древний, тоже души видит.

И вот смотрит он на коменданта, и я понимаю, что да-а-а, хана старику.

Баюн зауркал, заворчал, глазами своими колдовскими на коменданта в упор смотрит, вот комендант глазёнки свои распахивает, Баюшу нашего рядом с собой видит, икает со страху и магии его в миг поддаётся. Падает навзничь и, беззащитный, засыпает прямо на столе.

Кот обходит стол, нажимает на артефакт и сигналка отключается. Вот и всё, вход в общежитие свободен.

Потом Баюн вскакивает к нему на грудь и собирается рвать стальными когтями тщедушное тело коменданта. Но Аннушка его вовремя останавливает:

— Баюша, родной мой, не ешь эту гадость дряхлую. У него поди срок годности уже лет десять назад истёк. Отравишься ещё и будешь животом страдать.

Кот вздыхает, прячет когти и говорит своим красивым голосом:

— Ты права-у, прелесть моя-у. Тухлое мясцо-у у него. Ох, и тухлое.

— А я предупреждал, что этот людоед может позариться и на полудохлого коменданта, — ворчит Вискарь, залетев в общагу. — И вообще, чего встали? Я на шухере буду, предупрежу, ежели чего. А вы бегом журнал доставайте и смотрите, в каких комнатах ваши лободырные живут.

Мы все бросаемся за дело.

Журнал подробный. Долго искать не нужно. Тут не только по номерам комнат, но и по первой букве фамилии адептов найти можно.

Все адепты, что ректором к нам надзирателями приставлены, живут на престижном этаже. Кто бы сомневался.

Аристократы живут в отдельных комнатах с личными душевыми, кабинетами и даже гостиными, а у простых адептов душевые и туалеты, общие на весь этаж.

Достаём с ведьмочками из карманов магически свёрнутые в маленькую трубочку обыкновенные мешки, разворачиваем их и начинаем с комнаты Родана Тариона.

Ох, а живёт адепт хоррррошо. Даже завидно.

— Не комната, а дворец, — кривятся ведьмы.

— Магией тя-унет, — шевелит усами Баюн. — Сильный маг, Тейка. Ох, и сильный. А сильные-у, маги – гордые, собаки. Не простит шутки твоей. Ох, не простит. Мра-а-у.

— Ха! Не простит, значит дурак, — говорю злорадно и с огромным удовольствием с головой зарываюсь в его шкаф с одеждой.

А та-а-ам!

— Да даже у всех ведьм, вместе взятых нет так много обуви и одежды! — возмущаюсь я.

А одежда роскошная, нарядная, безупречная. И простая есть, но ткани, ткани какие красивенные и добротные. У-у-ух, зло прямо берёт.

— И книг так много, — говорят девчонки, рассматривая личные покои аристократа.

— И артефактов.

— Ничего-у не трогайте! — рявкает Баюн. — Пришли за одёжой, вот одёжу и воруйте. И поживее.

Вместе с подругами кое-как заталкиваем по трём мешкам одежду и обувь Тариона. Но перед этим я создаю иллюзии. Хорошие они вышли. Иллюзии у меня всегда идеальные и качественные.