За окном снег валил непрестанно, будто зима уже была в самом разгаре. Как же хотелось услышать хоть один разговор, небольшой отрывок, понять, чем живут эти люди, какие насущные проблемы их беспокоят. Какофония голосов вкупе с музыкой мешала это сделать. Миссия невыполнима. Тогда Вера принялась представлять жизнь и истории всех посетителей в поле ее зрения. По мимике. По языку тела. Одни посетители сменяли других. Веру удивляло, насколько популярно это кафе, и при этом она о нем никогда не слышала. С другой стороны, о существовании жизни после поворота влево на знакомом ей перекрестке она также не догадывалась. Вера запрокинула голову с закрытыми глазами, сделала глубокий вдох и уже было собиралась открыть глаза и вперить свой взор в потолок. Ее отвлек охранник своим громким возгласом: «Сударь, проходите!» Данное обращение к незнакомцу чрезмерно конфликтовало с внешностью охранника. Откуда такие манеры, да и зачем они в современном-то мире.

К концу дня в кафе народу стало меньше. Яркое освещение сменилось на мягкий убаюкивающий свет, а сменившая веселые новогодние мелодии – негромкая музыка с бубенчиками в виде фона. Это добавляло успокаивающий эффект к общей атмосфере. Допив свой капучино, Вера встала и направилась к двери, мимоходом всматриваясь в лица персонала и посетителей кафе. На улице было комфортно, снег все падал, а прохладный ветерок обдувал ее лицо, чтобы взбодрить, пробудить ото сна. Но ей было слишком хорошо. Ладно. Домой так домой. Возможно, там тоже неплохо.

Зайдя в квартиру, Вера тут же захотела вернуться обратно в кафе. Впрочем, оно, возможно, к этому времени уже закрылось. Вера разделась, включила телевизор, пощелкала каналы и оставила на первой попавшейся передаче. Смотреть что-то сознательно не хотелось, так как ничего не соответствовало ее душевному состоянию. Какое оно было, она и сама не знала. Да и без разницы. Побыстрее задремать, чтобы этот день закончился, а завтра с новыми силами занять себя чем-то полезным. Потихоньку отходя ко сну, она думала, что первый раз за бог знает сколько времени ей не надо заводить будильник, мчаться сломя голову по работе и выполнять чьи-либо поручения. Теперь это время принадлежит полностью ей. Вот только что с ним делать? Эта мысль напугала до чертиков, и сон как рукой сняло. Очевидно, что-то надо будет предпринять, но что? Опять дела? Нет уж, увольте. Хм. Вот и вопрос любопытный подоспел – почему она до сих пор не уволилась? Страх остаться без работы? Привычка? В этой шарашкиной конторе она прозябает. Роста никакого. Отношение свинское. Коллеги – потребители. Им только дай, а взамен ничего никогда не получишь. Сама приучила, сама получает по шапке в итоге.

Неосознанно, лежа на спине в кровати и пялясь в потолок, Вера нервно затрясла левой ногой. Внутри возникло чувство тревоги.

– А ведь и правда – что мне делать с этим временем? За что браться? Я в тюрьме. Даже на потолке обои приклеены с решетчатым узором. Вот чья это была дебильная идея? Моя… Я тогда думала, что нет смысла делать полноценный ремонт. Тяп-ляп, и готово. Даже до конца его не доделала. Вон лампочки Ильича до сих пор висят вместо люстр. Это и есть мое небо? – Этот вопрос пронзил как рапира все ее нутро.

Так и не сумев уснуть, Вера пошла на кухню, выпила теплое молоко, походила взад-вперед, всячески блокируя бешеный водоворот беспрерывных мыслей, затем вернулась в постель и предприняла попытку номер два забыться сном. Вопреки ожиданиям, и та закончилась полным фиаско. Вера решила попытаться перевести свои беспокойные мысли в другое русло – кафе, как же ей там было уютно. Отчего? Кафе как кафе. Однако воспоминания о манящей атмосфере доброжелательности, уединения и улыбка того незнакомца одновременно заполонили сознание и сумели сделать, казалось, невозможное – убаюкали ее и погрузили в волшебный мир снов на фоне ревущей метели за окном.