Беру салфетку, перемещаюсь на другую сторону, чтобы сесть рядом.

- Я помогу, и нужно накрыть твой наряд.

- Хорошо. Я аккуратная. Мама меня хвалит. Вещи надо беречь, потому что нет денежек на новое.

И снова у меня приступ гнева!

Нет у неё денежек, значит! Нафига тогда было рожать?

Чёрт, тупые мысли. Именно так, наверное, думала Полина. Нафиг рожать…

При этом вижу, что платье на малышке явно не дешёвое, а еще… еще вижу ценник, который я почему-то сразу не заметил.

Получается, горе-мамаша потеряла её в примерочной, и платье купить не успела?

Значит, если мы пойдем в «Детский мир» мне придётся за него заплатить?

Нет, не то, чтобы я был против.

Кстати, а где, интересно, верхняя одежда малышки? У мамаши?

И что эта дамочка себе думает? Сколько я уже с её дочкой тут тусуюсь? Ни одного объявления о пропаже ребёнка нет!

А может…

Тут меня реал холодный пот пробивает.

Может эта тварь просто тупо ребёнка бросила?

Вот такую классную куклу бросила?

Почему-то перед глазами та долбанная справка, которую я получил от Полины, документ, подтверждающий оплату услуг гинекологической клиники, где ей сделали прерывание беременности.

В тот день Полина для меня умерла.

Смотрю как малыха уплетает котлетку и умиляюсь. Кому-то повезло. Его ребёнка оставили. Вот только этот идиот их бросил.

- Пап, скажи, а за что мальчики любят девочек?

Хороший вопрос.

- Ну… не знаю. Девочки красивые, милые. – самый тупой ответ, который я мог придумать.

- Моя мамочка красивая и милая.

Да уж, представляю.

- Ты её обязательно полюбишь!

Не дай Бог!

- Все говорят, что моя Полина лучше всех.

Её… кто?

8. Глава 7

Меня триггерит от имени Полина.
Я не ослышался? На всякий случай уточняю.

- Полина? Хм… Это твоя мама?

- Да, мамуля. Полина. Мне о-очень нравится имя. По-ли-на! Красивое, да. И мама кра-си-ва-я! Вот! Смотри, какая!

Малышка поднимает листочек, на котором нарисована, видимо, её мама в образе королевы. Ну, корону я точно вижу. Кстати, по-моему, для трехлетнего ребёнка рисует она очень даже неплохо.

Не палка-палка, огуречик.
Глаза на месте, и они… зеленые. Почему меня это напрягает?

Просто совпадение.

Волосы светлые. Губки розовые. На руках даже по пять пальцев.

Ну и туфли, красные, на гигантских каблуках – почему я не удивлен? Платье, кстати, длинное – не знаю, почему я на это обращаю внимание.

- Мама красивая, да. Особенно туфли. Она такие носит? – опять же, не знаю, почему задаю такие дурацкие вопросы. Мне казалось, я умею общаться с детьми, но сейчас творю какую-то дичь.

- Нет. Мама редко носит. Никогда. Они лежат в шкафу. – малышка двигается ближе, и говорит тихо, заговорщицки, - я иногда надеваю, мама мне разрешает.

Разрешает, значит. Мама молодец. Ага.

Не знаю, почему у меня такой жестокий триггер на эту мамашу.

Нет, знаю, конечно. Потому что ребёнка бросила и свалила.

Сейчас понимаю, блин, какая может быть съемка? Мне эту горе-родительницу искать нужно! А не рекламой заниматься.

Вот же…

Нашел геморрой на свою голову!

Смотрю на малышку – нет, не геморрой. Это подарок судьбы. Даже жаль, что его придётся вернуть.

Малышка уплетает мороженое, запивая сразу двумя соками и вишневым, и яблочным., она ест очень аккуратно, ну, чуть-чуть мордаху испачкала, а вообще – молодчинка. И воспитанная.

Блин, может не такая уж плохая у неё мать?

- Я всё. Спасибо!

- Пожалуйста, вкусно было?

- Ага, очень.

- В туалет не хочешь?

- Не-а.

- Но руки помыть и умыться нужно.

- Да, я знаю. Пойдем? А то, наверное, мама там заждалась.

- Пойдем.

Умываю ей личико, благо уборная тут цивильная, кабинка одиночная. Малышка так забавно вертит мордашкой перед зеркалом, убеждается, что чистая. Облизывает губки.