– Что, не веришь? Из Японии мы. Из плена бежали. Его благородие выручил, освободил.

– Делайте вид, что всё идёт как и прежде, мы китайские рыбаки, привезли вам рыбу и рис, а ты проводи меня к капитану корабля, – быстро велел я.

– А шлюпка-то корабельная… Прошу за мной, – пригласил моряк, и, пока второй осматривал корзины и два мешка с рисом на дне лодки, мы поднялись на палубу «Маньчжура».

Матрос первым с немалой сноровкой взлетел наверх и что-то шепнул на ухо встревожившемуся офицеру, который сверху не мог не заметить наше общение. Судя по округлившимся глазам мичмана, матрос с ходу выдал, кто мы. В принципе правильно сделал. Передав меня с рук на руки своему вахтенному офицеру, быстро вникшему в суть дела, он поспешил дальше изображать обычную суету при покупке продовольствия. То есть спустился обратно в нашу шлюпку помогать напарнику.

Пока мы шли к каюте старпома, которую занимал исполняющий обязанности капитана канлодки – капитан Краун до сих пор числился её реальным командиром, – я продолжал изображать китайца, то есть кланялся всем подряд, офицерам – глубоко, унтерам чуть меньше. Мичман всё же не удержался и, когда не было свидетелей, быстро спросил:

– Скажите, вы действительно тот самый Максим Ларин?

– Что значит тот самый? – заинтересовался я, разгибаясь уже у двери в каюту. Мы как раз спустились, так что надобность в маскировке отпала.

– Тот самый, что потопил броненосцы Того в первый день войны и чуть позже навёл панику в Сасебо. Все газеты только об этом и пишут. Тот немецкий журналист, что с вами был, сейчас стал самым знаменитым в своей братии. После вас, конечно.

– Если броненосцы и Сасебо, тот самый, – поправляя одежду, кивнул я.

– А где вы пропадали этот месяц? Никаких слухов о новых сражениях не было, только заметки о ваших действиях в Сасебо и после. Недавно вышла последняя заметка с теми приключениями, где участвовал немецкий журналист. На этом всё. Больше слухов.

– В Японии жил, изучал противника, так сказать, изнутри. Заодно освободил лагерь военнопленных с нашими парнями. Угнал из столичного порта Токио японский крейсер, бывший английский «Талбот», ну, и угольщик. По пути досмотрел четыре английских судна, все везли контрабанду, снял команду и потопил их. Ещё три японских без досмотра пустил на дно. Сейчас у меня проблемы с недостатком команды, и я планировал её решить за ваш счёт. Поэтому и прибыл в Шанхай. Это реально? Люди у вас есть? Беру только добровольцев. Могу обещать море приключений и, если повезёт, славу.

– Надеюсь, командир решит этот вопрос. Мичман Богданов к вашим услугам. Если что, я первый из добровольцев.

– После меня, – сказал молодой мужчина в накинутом сюртуке с погонами лейтенанта, открывший дверь. – Вы так «шептались», что я всё слышал… Лейтенант Лазарев к вашим услугам. Наслышан. Прошу.

Лейтенант посторонился, и мы с мичманом прошли в его, надо сказать, не такую и большую каюту. Это не помешало нам устроиться с некоторыми удобствами.

Исполняющий обязанности капитана очень желал услышать мои приключения, однако я напомнил, что долго задерживаться не могу, это может вызвать подозрения у наблюдателей. А они точно есть. Поэтому по возможности хотелось бы закончить побыстрее. Но и уйти без рассказа я не мог. Лейтенант вызвал других офицеров, даже разбудили, что был вахтенным ночью. В каюте сразу стало тесно. Кроме и. о., все были мичманами, лейтенантов Краун с собой забрал, как и расчёты тяжёлого калибра. Парни понимали, что могут простоять здесь всю войну, и, честно говоря, желали повоевать, тем более обо мне какие только слухи не ходили!