Миннесота Норт Старз обменяла своего лучшего, пусть и травмированного игрока в Квебек.

Условия сделки не разгласили, но донельзя Обю лично созвал пресс конференцию и объявил что: «Сегодня, пятого января 1991 года, Квебек Нордикс вступает в новую для себя эру. Мы только что получили лучшего игрока мира и в следующем сезоне будем уже совсем другой командой».

Отдельно генеральный менеджер Квебека отметил что он очень сильно надеется на то что в следующем сезоне Квебек получит на драфте игрока который вместе с Семеновым составит основу для команды на долгие, долгие годы.

Никому не нужно было объяснять кого Обю имел в виду говоря это. Эрик Линдрос, которого так и называли, канадским Александром Семеновым, разрывал всех в юниорской лиге и готовился выйти на драфт.

Их возможный дуэт с Семеновым представлялся даже более сильным чем связка последнего с Модано. Эрик котировался куда выше Эрика.

Правда практически сразу после пресс конференции настроение у Обю сменилось с великолепного на ужасное.

Ему сообщили о резком ухудшении самочувствия Семенова.

Примерно в тоже самое время когда Марсель Обю давал свою пресс конференцию у Александра Семенова резко подскочила температура и он потерял сознание.

Вскоре выяснилась и причина.

Скомпрометированное после травмы и последующего лечения лёгкое стало слабым звеном и подверглось «атаке» собственной микрофлоры организма «взбесившейся» после перелёта.

Итогом этой атаки стала пневмония, которая к тому же вызвала еще и очень серьезное осложнение, абсцесс легкого.

В конечном итоге Семенов всё-таки пошёл на поправку, но абсцесс пришлось удалять хирургически.

И это не просто рушило все прогнозы по срокам восстановления молодого игрока, но вообще ставило под сомнение возможность его возвращения на самый высокий уровень.

Евгений Иванович Чазов оказался абсолютно прав, предупреждая об опасности транспортировки Семенова. Всё получилось именно так как он говорил.

Но кого волнуют слова каких-то там перестраховщиков когда речь идет о по настоящему больших деньгах?

Первого марта меня наконец-то выписали. Два месяца я провёл на больничной койке в университетском госпитале Фэйрвью. Пневмония дала осложнение не только на лёгкие, но и на сердце.

Впрочем, по сравнению с абсцессом и последующей резекцией части лёгкого последнее было не так серьезно и в итоге моей сердечно-сосудистой системе удалось избежать каких-либо последствий. И на том спасибо, как говорится.

У меня и без этого проблем хватает.

Так хреново я себя не чувствовал никогда. Одышка, слабость, боль, бессонница и прочие малоприятные вещи. Такое ощущение что у мне как минимум лет семьдесят, а то и больше!

Ни о каком скорейшем возвращении на лёд и речи не было. Впереди меня ждала долгая реабилитация и дебютировать в новой команде я мог в лучшем случае в следующем сезоне.

И не было никаких гарантий что я вернусь на тот же уровень что был у меня до всей этой истории. Скорее Квебек увидит совсем другого Александра Семенова.

ЧТо безмерно обидно, если в этой ситуации вообще применимо столь обычное слово как обида.

Я же был очень хорошо готов ко второй части регулярного сезона! Да дела у моей теперь уже бывшей команды складывались прекрасно. Мы зашли бы очень далеко в плей-офф и точно были бы главными фаворитами кубка Стэнли.

Но мистер Грин разом всё перечеркнул.

Да, во всём произошедшем я винил в основном Неда Грина. Это его действия спровоцировали череду событий которые превратили меня в развалину.

Именно он принял решение во что б это ни стало обменять меня в Квебек и именно он настоял на том чтобы меня сразу после операции перевезли в Миннеаполис. Хотя в Москве и были люди которые считали что моя транспортировка опасна. Но нет, деньги мистера Грина оказались убедительнее.