– Не сработает. Поверь, – произносит он тоном эксперта, отпивает свою газировку и ставит бутылку мимо салфетки.

– Почему нет?

– Не сработает, говорю, и все. Спорим?

– Да не хочу я с тобой спорить насчет спора! Тебе что, трудно помочь, когда тебя просит друг? Видишь же, мне это нужно. Выбери мой самый, на твой взгляд, стыдный проступок и шантажируй…

– Не сра-бо-та-ет. Мне не тяжело, но подумай. Все перечисленное – это компромат для нормального, для стандартного человека. Для тебя же это простая обыденность. Не сработает. С таким компроматом ты давно смирился и живешь.

Филипп прав. С этим я живу.

– Тогда как быть?

– А я откуда знаю? Думай. Копай глубже. Доставай все то, что прячешь в своей черепушке. Тащи мысли на осмеяние разъяренной толпе, жаждущей крови.

Он рассмеялся, а меня вновь передернуло от слов Филиппа.

Он снова прав!

Как же он прав. Бросить мысли жаждущей толпе.

И впрямь страшнее всего, если люди узнают, что я думаю. Люди смогут подсматривать за мной, причем не просто следить за действиями, они получат полный доступ к моим мыслям. Узнают, как, зачем и о чем я рассуждаю. Что, если они сочтут меня недостаточно умным?

– Филипп, спасибо! Ты гений!

– А? Ну да, знаю.

– Буду вести дневник.

– Так. Продолжай.

– Запишу в него полную хронологию своих рассуждений, действий и этапов достижения поставленной цели.

– И?

– Что – и? Все же понятно. Буду делиться откровенными мыслями, они станут компроматом.

– Отлично!

– На этот компромат и будем спорить.

– Супер!

– Да. И если я проиграю…

– Подожди-подожди. А если проиграю я? Это невозможно, но все-таки давай обсудим. Вдруг инопланетяне прилетят, похитят вас и внушат необходимость спариваться прямо у них на глазах.

– Что ты несешь?

– Согласен, шанс не велик, но давай озвучим последствия. Чисто гипотетически, чем рискую я?

– В случае моей победы, назначим тебе… щелкан.

– Один?

– Да.

– Без оттяжки.

– Без.

– И левой рукой.

– Правой.

– Согласен.

– Так вот… Если я не справлюсь, ты опубликуешь дневник.

– Бесподобно! Опубликую, и все узнают, как ты опозорился.

– Да.

– Уточнение. Опубликую под твоим настоящим именем?

– Да.

– И с фотографией автора, которую выберу сам.

– Да.

– Отличная идея. Роскошная! Тем более, как я понял, изначально это была моя идея, – он задумывается. – Просто шикарная находка, все записывать. К тому же, дневник послужит отчетом о ходе операции и доказательством для меня.

– Да.

– И я смогу наблюдать, контролировать все стадии и, кстати, подбадривать друга, если потребуется.

– Решено.

– Решено.

Филипп кивает и потирает ладони.

Я знаю, хоть он и не верит в мой успех, ему нравится формат новой игры, тем более что он сможет следить за происходящим лично и быть в курсе деталей, при этом ничем фактически не рискуя.

– А как назовем нашу книгу?

– Нашу? При чем здесь ты? Писать буду я. И это вовсе не книга, а постыдный дневник.

– Без разницы. Давай вместе придумаем название нашему позорному дневнику, – говорит он сквозь отрыжку. – Ой, извини. Это все клубничная газировка. Кстати, угощайся, если хочешь, там еще осталось.

– Отрыжка.

– Да, извини, говорю. Я не специально.

– Нет. Наша книга.

– Что?

– Назовем дневник «Отрыжка».

– Фу…

– А еще лучше – «Громкая отрыжка без цвета и запаха».

– Плохое название.

– Не скажи.

– Плохое и длинное. Это я тебе точно говорю.

– Хорошее!

«Угу.

Нашел простака.

По-моему, уважаемый читатель, мой друг притворялся. Он прекрасно понимал, что предлагает мерзость, и пытался схитрить.

Надеялся, наверное, что я дам слабину, соглашусь с таким названием, и никто не станет брать в руки его книгу.

Не на того напал.

Меня так просто не обвести вокруг пальца».