– Как Вика?

– Спит… – ответила дама, принимая плату. – Набегалась, наигралась, зайка. Кстати, у нас сегодня смешной случай был, – поведала Ангелина. – Выглянула наша кроха в окно и говорит: там дядька, а у него в голове чернота!

– Как? – напряглась Наташа.

– Ой, да то ж ребенок! Она у нас фантазерка!

Наталья осторожно заглянула в комнату дочки. Вика лежала, мирно посапывая, обеими руками обхватив здоровенного розового зайца – свою любимую игрушку.

– Спит, лапочка…

Подойдя на цыпочках, Наталья осторожно поправила одеяло и поцеловала ребенка в лобик.

Распрощавшись с няней, она задвинула засов на двери – хороший, кованый, в сантиметр толщиной – не китайская дешевка.

Почему-то на миг показалось, что за дверью кто-то стоит, уже примериваясь к замкам.

– Померещится же, – с досадой прошептала она.

В ванной, узкой и длинной, она стащила через голову блузку, сбросила брюки и все остальное и полезла под душ. Сперва под ледяной, потом под горячий. Затем стянула с крючка полотенце, обтерлась и, обернув его вокруг бедер, вышла из ванной. Все, спать. Чувствовала себя как выжатый лимон, даже есть неохота.

И тут услышала шорох за спиной.

– Кто здесь? – настороженно прислушалась. И вздрогнула – в комнате и впрямь кто-то был.

Мгновение Наташа стояла как вкопанная, а затем медленно обернулась.

На диване сидел человек, одетый совсем неподходяще для мегаполиса. Безрукавка мехом внутрь, кожаные штаны, рваная, много раз чиненная рубаха и грубые тяжелые сапоги из чешуйчатой шкуры. Свет ночника падал так, что лицо было в тени, хотя женщина почти сразу узнала гостя…

Магичка должна была испугаться, но, к своему изумлению, поняла, что никакого испуга в ее душе нет. Как будто все так и надо, ничего необычного.

– Страх… – выдохнула Наташа, чувствуя, как подгибаются ноги.

Махровый лоскут полотенца, распустившись, чуть не упал на пол – еле успела поймать – чисто машинально.

Человек потянулся и поднес к губам большую бутылку «Баккарди», явно добытую из ее запасов. (Клиенты ее салона иногда приносили кто торт, кто напитки.) Шумно отхлебнул из горла.

– Садись, красавица… – прозвучал хриплый насмешливый голос. – Поговорим!

– Отку… Что ты здесь делаешь?

– Пью, как видишь, – ответил ее старинный знакомый, насмешливо прищурившись.

– Но… почему ты здесь?

– А где мне еще быть? – Страх усмехнулся. – Могу же я, в конце концов, навестить свою женщину?

Наташа нахмурилась.

– Но… ты же умер!

– А если даже умер, то и что с того? – покачал гость головой. – Дрянная же у вас тут водка!

– Это ром, – зачем-то уточнила она.

– Ро… что? Впрочем, не важно.

– Я хочу одеться, – сказала она, инстинктивно стараясь потянуть время, чтоб собраться с мыслями. – Отвернись.

Страх пожал широкими плечами:

– Будто я тебя голой не видел! Впрочем, так и быть, отвернусь.

Наташа прошла к кровати и быстро накинула халат. За спиной она слышала, как Страх хлебает дорогущий крепкий ром, слово пиво или квас.

Одевшись, она повернулась к незваному гостю:

– Ну? Теперь, может, скажешь, зачем пришел?

Страх улыбнулся:

– Ни «здравствуй», ни поговорить, ни «как поживаешь»… Испортила тебя жизнь в городе. Правду дед говорил – гниют в городах человеки. Оттого и миру конец приходит. Ну а вдруг я просто соскучился?

– Зачем врешь? – холодно обронила Наташа.

– Неужто, по-твоему, я не могу соскучиться по своей любимой? – Он еще раз отхлебнул дорогущее пойло и сытно крякнул. – Ты ведь помнишь, как нам было хорошо вместе? А какие лихие дела творили? Ташка, ну что ты, в самом деле! – рассмеялся он одними губами. – Ты, вижу, боишься? Такая взрослая и умная, всему ученая. И боишься! А тогда ты была девчонкой неполных пятнадцати и не боялась… Ничего! Изо всех баб, кого я знал и учил, ты лучшая! Как же я тебя любил! Аж до сих пор жарко, как вспомню!