— Итак, принцесса сбежала, предположительно, вчера вечером. С ней отправились три телохранительницы из состава тайной стражи, а также четыре элитных гвардейца во главе с капитаном гвардии, — при этих словах магистр тяжело вздохнул, а барон вздрогнул. — Кроме того, помощник казначея выдал на руки этой компании деньги, — тут уже казначей отреагировал, смутившись, и резко заинтересовался люстрой на потолке, — и теперь свадьба с принцем соседнего королевства Оран под угрозой. А если они узнают, что принцесса сбежала сама, то еще и война возможна. Я все правильно сказал?

Король утвердительно кивнул, при этом внимательно рассматривая присутствующих. Как-то он вначале не обратил внимания, что кроме Амиля, подчиненные всех присутствующих замешаны в побеге принцессы.

— Так вот, я подумал, а нужно ли этому препятствовать? — Все удивленно посмотрели на Амиля. — Сами посудите: у нас сейчас армия в почти идеальном состоянии. На данный момент у королевства Оран состав войск хуже, чем у нас. Боевых магов примерно на двести человек меньше, а армия укомплектована не полностью, и опять-таки, меньше, чем у нас, примерно на десять процентов. Проведя небольшую ротацию войск, мы сможем увеличить свои силы еще процентов на пятнадцать. Более того, когда в Оране узнают правду, они сами нападут на наши границы, а значит, мы будем вправе нанести ответный удар. Захватить королевство нам вряд ли позволят соседи, но спорные территории будут наши, плюс еще и контрибуцию можно на них наложить.

Выслушав Амиля, все задумались. С одной стороны, это выглядит не совсем честно, но с другой — решит многие проблемы.

— То, что хотели решить свадьбой, можем решить с помощью войны, — задумчиво произнес магистр.

— За мирный договор мы сможем с них получить больше, чем со свадьбы, — добавил казначей, уже считая прибыль.

— А вы уверены, что потери на фронте окупят полученные дивиденды? — неуверенно произнес король.

— Не думаю, что потери в личном составе будут больше восьми процентов. А если мы дополнительно подготовим позиции, то и вообще составят не более пяти, — уверено произнес Амиль.

Когда дело касалось войны, спорить с Амилем никто не хотел. Если он говорит, что потери будут такие, значит, это уже можно принимать как факт.

— Хм. Однако интересное предложение, и неожиданное. — Король задумчиво смотрел на Амиля. — Вот только если они заметят нашу подготовку, то вряд ли решатся на войну.

— Я думаю, что смогу по этому поводу поднять волну недовольства среди дворян Орана. Если начать уже сейчас, и запустить нужные слухи, к моменту узнавания ими правды почва будет подготовлена, — уверенно произнес магистр. И усмехнувшись, добавил: — Урон чести королевской семьи как-никак.

— Интересное и заманчивое предложение... — король опять начал ходить туда-сюда от стола к окну. — Очень интересное.

Все молча смотрели на метания короля и ждали решение. Король же мысленно разрывался между желанием найти дочку, с одной стороны, и увеличить территорию королевства — с другой. В конце концов, желание новых территорий победило, да и детей у него еще много. Придется выбирать новую любимую дочку, ну или сына. Баловать кого-то из детей было одним из любимых увлечений короля. Тяжело вздохнув, Эдмунд Первый остановился и огласил своё решение:

— Значит, готовимся к войне.

Через трое суток прибывшие в столицу Роланд де Монти и Горан де Эдмун, раздав все необходимые приказы и распоряжения по поиску убийцы, отправились в кабинет магистра.

Они уже были в курсе похищения принцессы, и по дороге к кабинету оба размышляли, кого магистр оставит на поисках убийцы, а кто отправится за принцессой. Думать о том разносе, который устроит магистр за их не совсем правильные действия, не хотел никто. А Роланд вообще сокрушался больше по утраченному отпуску. Ему опять предстояло выслушивать дома ворчание жены по поводу пропадания сутками на службе и полное игнорирование семьи. И было совсем не понятно, что больше его беспокоило: гнев магистра или ворчание жены. Хотя если его пошлют на поиски принцессы, то ворчание получится как минимум отложить, а то и вообще избежать. От этой удачной мысли Роланд даже приободрился, а гнев магистра уже не казался ему таким страшным.