– Что ты натфорил?!

Похлопала рыжую по щекам. С её подбородка на ковёр упали капли крови. Носатая этого не заметила.

– Мне нужно увидеть льеру иль Гише, – напомнил я.

– Уфидишь! И не только уфидишь.

Кровь из носа служанки капнула на щёку рыжей. Носатая заботливо стёрла её рукавом своего халата. Угрюмо зыркнула на меня исподлобья.

– Говорю же, – сказала она, – мы не ждали тебя так рано. Но льера фот-фот фернётся. Ф этом можешь не сомнефаться. Даже не предстафляешь, куда она затолкает тебе тфою железку.

Запрокинула голову, шмыгнула носом, сглотнула кровь. Провела языком по окровавленным губам. Она сейчас походила на отобедавшего вампира – встречал этих тварей при дворе ликского короля пять… или шесть жизней назад.

Носатая подхватила рыжую под руки. Согнулась, попятилась, потащила ту к дверному проёму. Даже лишившись сознания, рыжая девица продолжала улыбаться.

– Прибить бы тебя, мальчонка, – процедила носатая, переступив порог. – Но хозяйка заплатила за тебя большие деньги – не хочу её расстраифать. Посидишь под замком до её фозфращения. Сам: некогда мне тебя нянчить. Пусть льера иль Гише с тобой разбирается. А я уж ей расскажу, какой ты бешеный.

Бросила в меня напоследок раздражённый взгляд, хлопнула дверью. Я слышал, как она продолжала бормотать в коридоре, как зазвенела её связка с ключами. Дважды щёлкнул дверной замок.

Посмотрел на окровавленное полотенце – носатая оставила его на ковре, рядом с диваном.

– Заплатили за меня деньги? – вслух произнёс я. – Интересно девки пляшут.

Приподнял брови.

Кому заплатили? Лукории? Зачем?

Чего я не понимаю?

Как штос-офицер смогла заранее известить сестру о моём визите? Птицу отправила? Вариант. Интересно, есть у них здесь почтовые голуби? Пока ни о чём подобном не слышал – поинтересуюсь у Васи.

Я покачал головой.

Не понимаю, что происходит.

– Вот и прогулялся в гости, – сказал я. – Дёрнули же меня за язык… С чего вдруг я там, в Ой, разбрасывался обещаниями?

Достал письмо, повертел его в руках.

Может, ну его?… Оставить письмо на кровати? Служанки найдут – сами передадут льере иль Гише. Не станут же они прятать его от хозяйки. В «собственные руки», не в «собственные» – какая разница? А я свалю отсюда, пока никого не убил. Ведь эти женщины способны вывести из себя кого угодно.

Вернул письмо в карман. Устроился поудобней на диване – забрался на него с ногами.

Подумал, что уйти сейчас было бы мудрым решением – без сомнения. Зевнул.

Жаль только, что я не мудрец. И что не попробовал местный кофе.

В комнате царила сонная атмосфера. Когда остался здесь в одиночестве, едва ли ни сразу же погрузился в дремоту. Лежал на диване, сложив на животе руки; слушал приглушённые стенами женские голоса и щебет птиц – тех, что за окном и тех, что сидели в клетках на первом этаже. Витавшие в комнате запахи пробудили в голове романтические образы: напомнили о компаньонках – о Чёрной и Белой.

В навеянные дремотой фантазии неожиданно вклинилась мысль о том, что странные служанки льеры иль Гише могут причинить вред скучавшей в саду Васе. Но я лишь улыбнулся, отмахнулся от неё. Веселеида не ребёнок – воительница. Да и замучаются местные, пытаясь пробить её защиту. Как бы Вася сама им не накостыляла: она на такое способна.

Тревога развеялась – вернулись режиссированные моим воображением сценки с участием компаньонок. Просматривал их с интересом; посапывал. Пока не ощутил в руке боль – кольнула в плечо «сигналка». Сообразил, что кто-то прикоснулся к двери, где я подвесил сигнальное заклинание, когда почувствовал, что погружаюсь в сон. Открыл глаза, приподнял голову. Не удержался – громко зевнул.