Когда выходим на крайнюю улицу, где встречаем последнюю атаку Стражей, уже видим идущих навстречу крестьян, прорвавшихся сквозь жидкие цепи обороняющихся со своей стороны и вскоре мы встречаемся лицом к лицу.

Несколько окруженных Стражей все же бросают оружие и пытаются сдаться, только распаленные схваткой мужики никого не берут в плен, а сразу же добивают врагов.

Эх, я бы пленников оставил использовать, что-то они могут знать из того, что их бабы не знают.

Да и для тяжелой работы тоже. Впрочем с такими деньгами проще свободных зимой мужиков в селах нанять за заработок и возможность прокачки. И сторожить никого не надо, это тоже немаловажно.

Только народному празднику с добиванием еще живых Стражей мешать не стану, просто не успею, да и не послушаются меня сейчас распаленные гневом мужики.

Основное – что здесь оказалось самое главное, мы уже знаем с Норлем и делиться такой информацией ни с кем не собираемся. Еще и девать эти горы золота некуда пока, запасов в замке хватит на пару лет тотальной войны уже. Лучше постоянно за хозяйкой дома присматривать, чтобы подпол не вскрыла и не начала золото выбрасывать в речку. Если догадается, что ее друзья из прежней жизни – не придут больше никогда за своим добром.

Впрочем, узнать о судьбе беглецов ей не откуда пока.

Поэтому оставлю дом за мной и чтобы охранники из крестьян за ним присматривали. А лучше бабу эту переселить куда подальше с детьми, а этот дом под размещение кого-то из своих отдать. Готовит хорошо, вот пусть и хлопочет в лагере для детей, которые будут в воинском духе воспитываться.

Так оно надежнее будет, тем более, что домов пустующих теперь хватает.

Через час Норль в окружении охранников, командиров и посыльных приходит в наш штаб, там я узнаю итоги последней битвы за город.

– Нашли девяносто пять трупов Стражей и десяток баб, то ли сами себя убили, то ли мужья успели. Подростков старались не бить на смерть с нашей стороны, старались обезоружить, поэтому еще в плен с полсотни попало. Крестьяне, которые шли от реки, наоборот, никого жалеть не стали, накосили шестьдесят человек.

– С нашей стороны пятеро погибших и восемь раненых, с той стороны пятнадцать погибло и всего пятеро ранено. Стражи напоследок никого не жалели, – читает ему по бумаге один из редких тут грамотных крестьян.

– Да, зря они не послушались приказа стоять на месте. Всего тысяча воинов осталась у нас. Ладно, разбирайте дома и баб, теперь уже некому стоять между вами и всем завоеванным, – разрешаю я официально. – Размещайте вещи трофейные и отдыхайте. Только дозорных выставьте, пару человек всего к реке, больше не требуется. По последним данным разведки врагов у нас тут больше совсем нет.

После полной победы Норль продолжает устраивать жизнь, теперь переписывает имеющиеся гостиницы и трактиры на территории прибрежного района, что нужно поправить в укреплениях и как поступить с горами мертвых тел.

Куда хоронить тела погибших – сразу разобрались, я про это сказал, теперь наши пленники, и взрослые и подростки, жгут огромные костры, отогревая землю на высоком берегу около развилки рек.

– Сделаем две братские могилы, одну внизу для Стражей, просто посчитаем сколько их там наберется и напишем, что погибли, храбро сражаясь. Что они – очень сильные воины и уступили только нашем доблести и могучему мужеству. Зато вторую могилу для наших сделаем на самом верху и потом там памятник воина с копьем, например, поставим погибшим борцам за народное дело, – говорю я Норлю и командирам, как нужно устроить захоронения.

– Запоминаем этот день и каждый год в начале зимы собираем людей около памятника, особенно всех детей. Рассказываем, как нелегко устанавливалась в этих землях народная власть, сколько пришлось воевать за счастье простого народа. Сколько погибло наших товарищей в кровавой борьбе, отдали свои жизни за справедливое будущее.