Тут в отдалении послышались гулкие разрывы крупнокалиберных снарядов. Несколько взрывов прозвучали поблизости.

– Я сейчас! – бросил Хохол и исчез.

– Наши духов утюжат, – доложил, вернувшись, и грязным рукавом старой кэзэшки вытер пот с чумазого лица. – Рыжий корректирует огонь, – добавил.

– Долго я …? – через силу поинтересовался офицер, не договорив.

– Минут сорок, – ответил комод^>32, переглянувшись с медиком.

В бою, как правило, время не замечаешь. Оно то растягивается так, что минуты кажутся часами, то летит мгновением.

Офицер покосился на свои многочисленные повязки с проступающими пятнами крови. Правая штанина была разрезана почти до пояса. Бронежилета и куртки не было. Вероятно, сняли разведчики. Вся правая нога и правая рука были замотаны бинтами почти полностью. Живот и пах были тоже перевязаны. Особо обильно кровоточили ступня, голень, бедро и бок. На голове тоже была повязка с проступающим свежим пятном крови.

– Рыжего позовите, – пошевелился командир и, застонав от боли, потерял сознание.

После артналета обстрел разведгруппы душманами прекратился. Вероятно, враги затаились или ушли, так как поразить подготовленный укрепрайон и тем более огневые точки, укрытые в горах без точной пристрелки на огромной площади нереально.

Командир разведгруппы очнулся в следующий раз, когда его разведчики несли на носилках к дороге. Там в колонне боевых машин, прибывшей из полка, находилась санитарная летучка. Солнце уже склонилось над горизонтом. Скосив глаза, раненый увидел танк с тралом, прокладывающий безопасный путь к машинам разведвзвода. По-видимому, подбитый БТР собирались эвакуировать, а второй самостоятельно не мог выбраться из низины, куда залетел в пылу боя.

Три «Гвоздики»^>33 обстреливали склоны ближайших гор. Туда же строчили из КПВТ прибывшие БТРы. В горы углубляться советские подразделения не собирались, так как приближалась ночь. Направлять пехоту в неизвестную неразведанную местность рискованно и к тому же опасались заминированных подходов к укрепрайону душманов. Скорее всего этот район теперь будут обстреливать «Гиацинтами»^>34, батарея которых располагалась рядом с расположением и под прикрытием полка. Возможно, уже завтра вызовут и обработают склоны гор «вертушками»^>35, а потом направят в этот район части афганской армии под прикрытием нашей артиллерии и авиации. Мотострелковые подразделения Советской Армии в горы не пошлют. Перед выводом войск требовали беречь своих и за потери спрашивали очень строго. Это не исключало наградного дождя, который просыплется на офицеров штаба полка и батальона за этот бой. Обязательно впоследствии наградят погибшего и раненых.

О других фактических участниках боя снисходительно «забудут» из-за отсутствия командира и некому будет ходатайствовать, пробивать и писать наградные на отличившихся в бою разведчиков.

Произойдет так, как всегда в армии – будут искать виновных, назначат и накажут невиновных, упрекнут участвующих и наградят непричастных.