Я прикусываю губу. Все так плохо? Юрист наклоняется ближе.

- Это на случай, если останетесь вдовой.

Я вздергиваю голову. Он протягивает мне листы. Я хватаю бумаги и, не задерживаясь дольше, спешу к проходной.

Там я устраиваю скандал. Мне нужно поговорить с Даниилом о том, что все это значит.

Все напряжение последних дней я вливаю в перепалку. Требую позвать главврача. Я впервые в жизни, наверное, выгляжу как разъяренная фурия. А главное я имею на это право. Даниил – мой муж. По документам мой ближайший родственник.

Не знаю, зачем мне это. Возможно потому что с этой свадьбой с самого начала все было нечисто. Я хочу честного ответа на свои вопросы. Какого черта происходит?

Наконец в фойе спускается седой мужчина в хирургическом костюме.

- Да пустите вы ее! – кричит он тем докторам, с которыми я разговариваю и прибавляет тише другим тоном. – Ради всего святого… Хирургическая бригада еще моется. Пациент в сознании.

Так я оказываюсь перед дверями оперблока. Мне дают белый халат и провожают за оклеенные белой пленкой двери. Пахнет медицинскими растворами, мимо проходит девушка в хирургическом костюме с маской на лице, провожая меня удивленным взглядом.

Мне тут же становится не по себе. Во-первых, я боюсь крови. Во-вторых, я бы предпочла всю жизнь как можно дальше держаться от операционных, если бы не…

Наконец санитар меня подводит меня к каталке. Даниил до груди укрыт белой простыней. Из руки у него торчит прозрачная трубочка, над нами болтается мешок с раствором – капельница.

Я боюсь его разглядывать и думать о травмах, поэтому смотрю на лицо.

Он бледен и явно страдает.

- Алина… - меня удивляет то, что муж способен меня узнать.

Несколько мгновений мы молча смотрим друг на друга. Я все еще сжимаю бумаги холодной рукой.

Тут из операционной показывается женщина в халате и маске.

- Пять минут! – кричит она мне. – Говорите быстрее! Бригада ждет!

Я вздрагиваю и понимаю, что Даниил дотянулся до моей руки и сжал пальцы. Я хочу вырваться, но меня останавливает сочувствие к его состоянию.

- Извини… - мне кажется, он говорит с трудом. – Глупо получилось… у нас… с тобой…

Я показываю ему бумаги.

- Это что?

- Подписывай, - кивает Даниил. – Так все мое наследство… твое…

- Я не очень понимаю.

Он прикрывает глаза.

- Аня… мы разделили все поровну… но она хочет… больше.

- В смысле?

Он набирает воздуха в грудь.

- У меня управление в машине отказало, - Даниил прикрывает веки. – Это не могло случиться вдруг.

Он снова делает паузу.

- Я все расскажу, - он смотрит мне в глаза. – Если выживу… А если нет… Разберешься...

Тут из операционной снова показывается та же самая женщина, что торопила нас до того. Я читаю на ее бейдже специальность «анестезиолог».

- Все, - она легко сдвигает каталку. – А то кровью истечет. Зашивать надо. 

Я безотчетно кладу руку Даниилу на плечо.

- Доктор, дайте ей ручку, - просит муж. – Пожалуйста.

Анестезиолог хмурится, но вынимает требуемое из кармана штанов.

- Подписывай, Алин, - и я не глядя ставлю закорючку.

- Спасибо, - говорит муж.

Его увозят, санитар выводит меня из оперблока и я замираю под дверями отделения, читая строчки контракта. По спине скользит холодок. Я остаюсь наследницей его состояния. Этот документ отменяет действие прошлого. В том случае все деньги Даниила получала Аня.

Я проглатываю слюну. Теперь она будет охотиться за мной?

Оглядываюсь на двери отделения, потому что я очень хочу, чтобы Даниил выжил. Мне нужно узнать всю эту историю от и до.

9. Глава 8

Я ужасно растеряна. Молча спускаюсь вниз и еще какое-то время стою в лифтовом холле. Мимо пробегают медработники, проходят пациенты, пару раз меня толкают люди в форме скорой помощи, я наконец понимаю, что загораживаю дорогу к лифту, на котором в операционную доставляют больных.