Осторожно, на цыпочках она развернулась, чтобы уйти. Но сильные руки схватили ее сзади за талию и повалили на кровать.

– Я успел соскучиться, – его горячее дыхание обожгло ее лицо. И она с восторгом поняла, как здорово, когда тебе дышит в лицо любимый человек!

– И я… соскучилась, – успела выговорить она до того, как он требовательно впился в ее губы.

Раскрасневшиеся и безумно счастливые, они сидели на кухне и поедали давно остывшие блины. Вера не отводила от Славы влюбленных глаз. Какой же он красивый! Черные, как смоль, волосы, такие же черные глаза, смуглая кожа, прямой нос и волевой подбородок. Именно его она ждала всю жизнь, его видела во сне, с ним разговаривала одинокими вечерами. Теперь он рядом и больше ничего не нужно. Теперь у нее, у них, все будет хорошо!

– Слава, ты же меня не бросишь? – не отводя от него восторженных глаз, тихо спросила она. – Теперь я без тебя не смогу. Без тебя я умру.

– Глупенькая ты моя, куда же я без тебя?! – ласково улыбнулся он.

– Я люблю тебя, – еще тише выговорила девушка, и волна нежности захлестнула ее с головой. – Наверное, это слишком быстро. Но я уверена в том, что люблю тебя.

– Так это же здорово, – дожевывая блин, кивнул Слава. – Любовь – это прекрасно.

– Ты даже не представляешь, насколько прекрасно, – кивнула Вера.

– Чего это, прекрасно представляю, – сухо сказал он и отправил в рот полную ложку пышного творожка.

– Ничего, ты тоже меня полюбишь, – улыбнулась девушка. – Ты просто не сможешь не полюбить.

– Конечно, – легко согласился он. – Разве можно не полюбить такую деваху.

– Нельзя, – едва сдерживая слезы, Веры встала из-за стола и принялась убирать посуду.

– Ты же ничего не съела, – равнодушно отметил Слава. – Так нельзя. Исхудаешь еще. А мне пышные девушки нравятся.

– Значит, я буду пышной, – опустив глаза, пообещала Вера. – Я буду такой, какой ты захочешь. Слав, а тебе сколько лет? А?

– Так мы с тобой ровесники, – твердо заявил он.

– Зачем ты меня обманываешь? – Вера больше не могла сдерживать слезы, и они обильными ручьями потекли по ее лицу. – Ты гораздо младше меня.

– Какая ты наблюдательная, – усмехнулся он и потянул Веру к себе за подол длинного сарафана. – Даже если и младше, то чего? Сейчас никто на возраст не смотрит.

– Зачем тогда врешь? – Вера покорно позволяла ему вытирать жирной ладонью слезы с ее лица.

– Больше не буду, – легко согласился он. – Просто не хотел, чтобы ты комплексовала по этому поводу. Поверь, возраст для любви не помеха.

– Так сколько тебе лет? – не успокаивалась Вера.

– Двадцать три, – деланно вздохнул Слава. – Хотя в душе мне все сорок. Так что я почти на десять лет тебя старше.

– Ужас! –посмотрела на него девушка.

– Кошмаррр, кошмарр! – смешно закаркал он и защекотал Веру под ребрами.

Девушка захихикала и начала выкручиваться из его рук. Грязные чашки, которые все это время она держала в руках, со звоном посыпались на пол.

Продолжая смеяться, они вместе собирали осколки, бились лбами, толкались плечами и хохотали все громче и громче.

– Верка, ты чего там делаешь? – чужой голос ворвался в их идиллию, и Вера досадливо поморщилась.

– Кто это? – заметно напрягся Слава. От его безудержного веселья не осталось и следа. Смуглые скулы заходили ходуном, а в глазах заискрился металл. Вера даже вздрогнула, перехватив этот ледяной взгляд.

– Машка, за молоком, наверное, пришла, – посмотрела на него Вера и пошла на зов.

Вера оказалась права. У калитки ее ждала сорокалетняя, белобрысая и без меры любопытная Машка из первого дома. Своей скотины она не держала, поэтому один раз в три дня прибегала к Вере за свеженьким молочком да за творогом. У нее подрастал неугомонный, вездесущий Ванька, которому, по ее словам, «жрать хочется всегда». Она растила его одна. И ей было тяжело тянуть на себе тринадцатилетнего шалопая. Наверное, поэтому и была она такой ворчливой и озлобленной на весь белый свет.