Я припомнила, как выглядел хозяин Брэка и ухмыльнулась. Не тянет тот пузан на спортсмена, ну никак не тянет. Разве что, в очень далёком прошлом.

– Почему Вы сбежали с открытия выставки? – вдруг неожиданно и прямо спросил Олег Евгеньевич.

Я вздрогнула. Значит, заметил, всё-таки. Надо что-то придумать.

– «Внезапная головная боль», – ничего лучшего не придумалось, да простит меня Джейн Остин1.

– Ну, судя по скорости бегства, я бы предположил, как минимум, жестокое отравление? – хохотнул противный хранитель.

Ответить было нечего. Внутри начало закипать. Нужно как-то от него отделаться.

– Кажется, Вы правы, и мне до сих пор как-то не по себе. Так что, пойду я домой. Приятного вечера! – и, вскочив, поторопилась ретироваться. А пока шла к дому, хмурилась всё больше. Нехорошая тенденция получается. Эдак мне придётся от него без конца бегать. Не дело это. Нужно перевести общение на «привет-пока» и не реагировать на него столь неадекватно.

Неожиданно Брэк начал тыкать мне в руку носом. Не оглядываясь на него, я потрепала по жёсткой шерсти.

– Что, мальчик, ты со мной не согласен?

– Он ещё и мысли ваши читает? – гоготнул хриплый голос позади.

Я вздрогнула и остановилась. Совсем не слышала его шагов. Ходит, как привидение!

– Вы меня преследуете?! Определённо! Позвольте поинтересоваться, зачем?!

– Ну, хотя бы для того, что бы проводить, – чуть помолчав, неуверенно ответил Олег, – ночь уже, страшно ходить одной столь юной особе, мало ли хулиганов в округе…

Мы с Брэком переглянулись. Он сглотнул, а я хохотнула.

– До Вас тут было тихо, любезный. Да и потом, с таким охранником ко мне вряд ли кто-нибудь решит пристать, не находите?

– И всё же, я провожу…

Наглость какая! Да, он просто хочет узнать, где я живу! Ну, я ему этого не дам сделать!

– Видимо, по-хорошему от Вас не отделаться, – я притворно горько вздохнула, – считайте, что я Вас послала в весьма интимном направлении. А попробуете за мной идти, спущу собаку!

Олег хохотнул, упёрся кулаками в бока и покачал головой.

Я не стала ждать его ответ. Развернулась и припустила в сторону, совершенно противоположную от дома. Квартала через два заметила только, что совершенно одна: ни хранителя музея, ни собаки не было, улица была совершенно пуста.

Я прошла ещё два проулка и остановилась у большого дуба, прислонившись к стволу. В душе скреблись кошки. Так интуиция вопила, что добром эта история не кончится. Эх, жалко, уезжать от бабы Насти! Такая женщина хорошая, любит меня, заботится. Но, если и дальше этот субъект будет преследовать, ничего не останется, как сменить место дислокации. Принёс чёрт его на мою голову!

Два дня я выдержала без купания и ночных прогулок, на третью ночь просто взвыла. Разорвала прилипшую к телу майку, завернулась в простыню и побежала к реке, очень надеясь, что никого там не встречу. Краем глаза заметила своего пса, мирно лежащего на мостках. Он, уже не спрашивая меня, приходил и уходил, когда ему хотелось. Кормили мы собаку тем же, что ели сами, кашами, макаронами и прочей человеческой едой. А он и не думал отказываться, с удовольствием уплетая огромными мисками. Баба Настя посетовала, что мы будто мужика у себя в доме поселили.

И теперь, сытая псина с удовольствием отдыхала, явно после купания, вальяжно развалившись у реки. Моё появление он встретил ленивым помахиванием мокрым хвостом.

– Как водичка, Брэк? – на бегу окликнула я и, бросив простынь, в одних трусах, кинулась в воду. Почему-то не подумала, что меня в таком виде может кто-то увидеть.

Брэк фыркнул, уворачиваясь от брызг, и тихонько взвизгнул.

– О, да! Кайф! – рассмеялась я и снова окатила его фонтаном, – Иди ко мне! Поплаваем!