— А как там вредный дедок поживает?

— Кто? — непонимающе спросил он.

— У некроманта как там дела, спрашиваю, — переформулировала я вопрос.

— Нормально все у него! — фыркнув, ответил Хасьен. — Работает и проклинает тот день, когда твою душу в этот мир призвал!

Возмущенно подавившись воздухом, я негодующе уставилась на Хасьена.

— Чего ты так смотришь?? Создала пожилому человеку проблем, еще и возмущается! — обвинительно проговорил этот...

— Я создала проблемы?! — не находя больше слов от возмущения, воскликнула я.

— Ну а кто еще? Ты, конечно! Жил себе Агнус и проблем не знал, пока ты на его голову не свалилась. А теперь переживает, как бы его ошибка не вскрылась. Проблем тогда ведь не оберётся. Бедный, — всем видом сочувствуя некроманту, проговорил Хасьен.

Я от такой наглости и несправедливости скинула этого мелкого вредного предателя с себя на диван.

— Он бедный? Ошибка? Я на него свалилась?! — возмущенно вопрошала я у наглой животинки. — Да он специально смухлевал и мою душу призвал, чтобы его не казнили! Жулик престарелый!

— А что ему оставалось? Жить-то всегда хочется. Он же не знал, что ему такая заноза, как ты, достанется, — продолжил защищать некроманта зверек.

— Это я заноза?! — взвизгнула я от негодования. — Да это вы с некромантом оба наглые, неблагодарные, эгоистичные гады!

Обидно стало аж до слез! Сам призвал меня, потом бросил, затем прислал мне это вредное создание… И еще меня во всем обвиняют! Будто я сама просила в этот мир меня закинуть!

Так жалко себя в этот момент стало, что я не выдержала и разревелась.

Никому я не нужна в этом мире... только обуза для некроманта и Хасьена... и у папеньки нет на меня времени. А там, в моем мире, мои родные меня оплакивают...

Стоило вспомнить своих родных, как слезы ручьем полились.

Как же я по ним скучала!

Этот мир, хоть и интересный, полный магии и волшебства, но чуждый для меня.

Я не чувствую себя его частью.

— Ну чего ты сырость наводишь? — подползая ко мне, спросил Хасьен, на что я еще громче носом завыла. — Перестань плакать. Ты не одна. У тебя я есть и Агнус. Мы тебя не бросим.

— Я для вас заноза-а-а! — плача провыла я.

— Заноза, — согласился Хасьен, — но наша заноза. И мы вроде как сроднились уже с тобой. Так что хватит слезы лить. Совсем разберемся и справимся, — уверенно пообещал он, осторожно гладя меня лапкой.

— Я по родным скучаю, — немного успокаиваясь, призналась я.

— Скучать не плохо. Ты должна их помнить. Но это не должно мешать тебе жить дальше. В своем мире ты умерла. У тебя новая жизнь. И в ней есть люди, которым ты не безразлична. Твой папенька любит тебя.

— Он любит свою дочь, Элиссию, не меня, — почти окончательно успокоившись, ответила я.

— А ты кто? — задал мне вопрос Хасьен.

Тут я призадумалась.

А ведь и правда, кто я? Я ведь уже не Кольцова Вероника Дмитриевна, но и не та Элиссия, которую знали окружающие.

Так кто же я?

Видя мое смятение, Хасьен заговорил:

— Ты дочь лесса Дознавателя! Ты Элиссия Огнизеских. Аристократка. И ты будешь такой, какой захочешь. Думаешь, сейчас лес Рикард любит тебя меньше, чем раньше?

— Он ведь не знает, что я не совсем его дочь, — грустно сказала я.

— А разве это так важно? Он не знает, что душа другая, но чувствует, что ты изменилась. Но по-прежнему любит тебя. Неважно, кем ты была раньше. Сейчас ты его дочь! Прими сама это. Смирись с тем, что у тебя теперь новая жизнь.

Посмотрев на Хасьена, я впервые задумалась о том, какой он удивительный.

И мысленно поблагодарила своего престарелого некроманта за подарок.

Без Хасьена, пусть порой и вредного, мне было бы очень одиноко.