– Вот же попал… – сказал я, дав понять, что слушаю внимательно.

– Понятное дело, что Бетси не стала ждать восемь лет и нашла себе другого, но мне было плевать, я любил ее. В натуре любил. Отмотав срок, первым делом поехал к ней домой. Прикинь, звоню в дверь, открывает какой – то мудак и спрашивает: «Адресом не ошибся?», я: «Не думаю. Бетси здесь живет?», он: «Да, я ее парень, а ты кто еще такой?». Меня переклинило, и я сломал ему челюсть, а Бетси, увидев это, послала меня куда подальше. Осознав, что все кончено, я хотел забыться и пошел, куда глаза глядят. В итоге пришел в этот бар и был таким же потерянным, как ты, – Рэй перевел взгляд на бармена. – Да, Марти?

– Да, только одет ты был не в рэперскую, а в байкерскую одежду, – подтвердил бармен и поставил еще одну стопку. – Какой черт тебя привел сюда, ума не приложу, но я благодарен ему за это, – Марти разлил виски по стопкам.

– Марти! Как так? Ты пьешь на работе!? – спросил Рэй и взял стопку.

– Иди в задницу, – ответил бармен и поднял свою стопку. – Рэпер, предлагай тост.

– За вас, вы отличные ребята, – предложил я тост и поднял стопку в ответ.

– Взаимно, – Рэй сказал, и на столь приятной ноте мы выпили.

Байкер, бармен и виски, сами того не подозревая, играют роль обезболивающего. Да, это именно то, что мне сейчас нужно, и наплевать, раскроют меня или нет. По крайней мере, сейчас, когда нахожусь в уютном местечке, где ничто мне не угрожает, а проблемы растворяются пропорционально количеству выпитого виски.

Если вы задаетесь вопросом, зачем мне так рисковать, к тому же с каждой выпитой стопкой виски риск разоблачения возрастает, объясняю. Ноустэйл – город латентных одиночек, спасающихся в промежутках между рабочими буднями и сном в подобных местах, с подобными людьми, подобным образом. Спасающихся от чего? От непринятия собственной личности; от процентов за кредиты накапливающихся снежным комом; от босса, который только и ищет повод, чтобы понизить твою зарплату; и, в конечном счете, от суицида. Такова ноша среднестатистического гражданина Ноустэйла, и, судя по словам Создателя, сбежать или укрыться не удастся. Единственный выход – бороться.

Я не из тех, кто привык жаловаться на жизнь и презираю любого, кто прилипает ко мне с «ванильными» соплями. Речь не про Рэя, восемь лет в тюрьме соплями не назовешь. Речь о тех людях, которые, столкнувшись с проблемой (независимо от ее веса), ищут одобрения со стороны и неосознанно стремятся к тому, чтобы их погладили по головке. Нет, я не психолог, но с уверенностью могу сказать, что их нытье и подсознательное стремление залезть за мамину юбку ставит преграду в становлении личности. Сомневаюсь, что на месте Рэя они хотя бы месяц продержались в тюрьме. Не говорю уже о том, смогут ли они перенести то, что перенес я. Ответ очевиден.

Черт, какую по счету стопку виски я выпил? Как долго торчу здесь? Взглянул на настенные часы. Кроме числа «16» ничего не разобрал (как и то, минуты это или часы). Сфокусировать внимание на чем – либо стало крайне проблематично, а бар все больше походил на космическую центрифугу.

– Хэл, ты в прдке? – спросил Рэй заплетающимся языком.

– Да, – солгал я, сдерживая рвотный рефлекс. – Нжно отлить, я счас.

С трудом встав со стула, я направился к кабинке туалета. Да уж, направился – это громко сказано, гравитация сыграла со мной злую шутку, и через два шага я свалился на пол.

– Черт, ну как обычно! – произнес бармен, вышел из барной стойки и подошел ко мне.

– Все хрошо, я спралюсь, – настоял я, неуклюже натянув капюшон.

– Да – да, чертов рэпер, – проигнорировал мои слова бармен и помог мне встать. – На словах вы крутые, а на деле даже до сортира дойти не можете.