– Но с недавнего времени он стал приносить материалы о перевооружении армии.

Многозначительно помолчав, главный редактор отложил в сторону лежавший на столе свежий номер газеты, под которым открылась стопка каких-то эскизов. Он принялся задумчиво перебирать листы с рисунками.

– Разве это интересно читателю? – поинтересовался Илья Алексеевич.

– Конечно! Это же колоссальные подряды! Взятки, коррупция, нити тянутся на самый верх! Посмотрите! – он показал Ардову картон с гуашью. – Между прочим, это Мозер! А это – Штер… А вот сам Климт!

Илья Алексеевич бросил взгляд на наброски, залитые пятнами краски.

– Я только что из Вены, – доверительно сообщил Клотов. – Они задумали учредить сецессион[7], чтобы наконец-то порвать с господствующим в венском Доме художников консерватизмом. Я предложил им издание собственного журнала – «Ver Sacrum»[8]. Как вам название?

Постучав, в кабинет заглянул Арсений Карлович и показал гранки.

– Пора в печать, – извиняющимся голосом сообщил он.

Клотов жестом велел положить листы на стол, обмакнул перо и, взглянув на хронограф из жилетного кармана, проставил в выходных данных время отправки номера в печать.

– Откуда у Чептокральского были сведения? – спросил Ардов, дождавшись, пока помощник оставит кабинет.

– Не знаю, – пожал плечами газетчик. – Надо полагать, завелся какой-то источник по этому направлению…

Илья Алексеевич встал.

– А что с ним произошло? – наконец поинтересовался Клотов.

– Застрелили, – сухо ответил Ардов и отправился к двери.

– Какой ужас, – индифферентно отозвался газетчик. – Впрочем, с его образом жизни следовало ожидать чего-то подобного.

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, немало влиятельных господ имело зуб на него – уж слишком Чептокральский был любвеобилен.

Сыщик остановился в дверях:

– Полагаете, убийство не связано с его работой?

Клотов не сразу нашелся с ответом.

– Уверен, вы сумеете установить истину, – наконец ответил он. – Если чем-то смогу помочь – всегда к вашим услугам.

На выходе из редакционной залы Илья Алексеевич попросил у Арсения Карловича адрес Чептокральского.

– Виноват, – скукожился молодой человек. – Он не оставлял-с.

Ардов сделал удивленный взгляд.

– Избегал визитов кредиторов, – поторопился объяснить помощник главного редактора. – Некоторые были весьма настойчивы…

– Хм… Как же мне выяснить его место жительства? – озадачился сыщик.

– Может быть, вам посетить салон баронессы фон Зиссен? – неуверенно предположил собеседник.

Ардов опять вопросительно взглянул на него.

– Простите, я думал, вы знаете… – отчего-то смутился Арсений Карлович. – Господин Чептокральский посещали заведение баронессы… Там ищет знакомств пресытившаяся публика…

– Вы сопроводите меня туда?

Интонация получилась, скорее, повелительная, и помощник главного редактора, вздохнув, повиновался.

В роскошно обставленной приемной в особняке на Невском Арсений Карлович о чем-то пошептался с господином распорядителем, и Ардова тут же снабдили карточкой, именовавшей его «почетнымъ гостемъ эротическаго клуба «Храмъ Эроса».

За следующей дверью открылось фойе, декорированное розовым шелком; на стенах висели гравюры в черных резных рамах. Царил полумрак, прогуливались дамы в умопомрачительных туалетах и мужчины в смокингах и сюртуках.

– Очевидно, в залах еще не все готово, – предположил Арсений Карлович. – Здесь декорацию меняют два раза в неделю, привозят из-за границы.

Публика прибывала. Появились верткие старички, мелькнули совсем юные мальчишеские физиономии.

Наконец дверь в дальнем конце фойе распахнулась и оттуда ударил бледно-синий свет. Публика хлынула в открытую дверь.