В 1594 году Шавиньи в краткой биографии пророка дает любопытное объяснение причине появления центурий: «Предвидения изменений, которые должны произойти повсеместно в Европе, а также кровавых гражданских войн и бед, приближающихся к Галльскому королевству, заставили его написать центурии и другие пророчества, которые он долгое время не хотел издавать, считая, что они не вызовут ничего, кроме злословия и клеветы, как это и случилось. Наконец, охваченный желанием быть полезным обществу, он обнародовал их, и в результате французы и иностранцы с восхищением заговорили о них».

Довольно трудно понять, как эти предсказания, по общему признанию смутные и столь непостижимые, насколько это возможно, могли стать «полезными обществу». Конечно, не в этом заключается причина, заставившая Нострадамуса, отринув страх, опубликовать свои пророчества.

Хотя первая часть центурий содержала, по всей видимости, семь центурий, в 1555 году в Лионе было издано только Предисловие сыну Сезару[38], целиком 1, 2 и 3-я центурии и 4-я центурия, включавшая пятьдесят три катрена. Остальные катрены 4-й центурии и 5, 6 и 7-я центурии были, возможно, напечатаны позже в том же году. В любом случае все семь центурий были опубликованы в 1557 году[39].

Реакция на центурии, как и следовало ожидать, была неоднозначной. «Неработающие классы», наслаждавшиеся чтением альманахов, оказали новым пророчествам восторженный прием[40]. Смутные, непонятные катрены вызывали у них огромный интерес, и им, обладавшим знаниями и эрудицией, удавалось объяснить и понять их. Необразованные массы считали, что стихи содержат тарабарщину и Нострадамуса, который, по их мнению, был орудием дьявола, следовало бояться и ненавидеть.

Хотя при дворе наблюдалось повальное увлечение катренами, мнение многих образованных людей совпало с мнением народа. Врачи и астрологи обвиняли его в дискредитации их профессий; философы были не согласны с его предположениями; поэты достаточно разумно критиковали его стихи.

Во Франции среди критиков Нострадамуса ходила эпиграмма:

В переводе этот каламбур звучит примерно так: «Мы даем то, что является нашим, когда преподносим ложь, ибо в нашей природе заложен обман, и, когда мы преподносим ложь, мы даем только то, что у нас есть». В действительности должно было пройти много лет, чтобы Нострадамус подвергся суровой критике по более весомой причине – многое из того, что он предсказал, произошло, как он и предвидел.

Из всех знаменитых личностей Франции, относившихся к поклонникам Нострадамуса, самой знаменитой, несомненно, была большая любительница астрологии королева Екатерина Медичи. По ее просьбе Генрих II приказал Клоду Савойскому, графу де Тенду, губернатору и сенешалю Прованса, попросить Нострадамуса приехать в Париж.

14 июля 1556 года Нострадамус отправился в опасное путешествие. Поскольку путешествовал согласно приказу короля, он смог воспользоваться почтовой каретой из Пон-Сент-Эспри, благодаря чему поездка заняла всего один месяц. 15 августа он въехал в Париж и остановился в гостинице «Сен-Мишель», сочтя это добрым предзнаменованием, рядом с Нотр-Дамом. Королеве тут же доложили о его приезде, и на следующий день в гостиницу пожаловал не кто иной, как Анн де Монморанси, великий коннетабль Франции.

Коннетабль отвез Нострадамуса в Сен-Жермен-ан-Ле, где в это время находился королевский двор. Пока он дожидался приема у королевы, его со всех сторон окружили любопытные придворные – одни бомбардируя вопросами, серьезными и остроумными, а некоторые просто из желания получше разглядеть оракула Франции.