– Дочь Океана, богиня Метида, дала Кроносу выпить зелье, и он выплюнул обратно своих остальных детей, – ответил Лео, – зелье какое странное… стошнило его, наверное. Зевс стал править миром. Поселился выше всех на горе Олимп и стал жить-поживать и всеми командовать. А титанов оставил жить на горе Отрис. – Лео гордо оглядел комнату. Сидел он выше всех, но самое главное – прочитал без передышки целых две страницы и все-все понял. Ему очень понравилась история про Зевса.

– Слезай со своего Олимпа и давай начнем вязать носок! – сказала бабушка Света, раскладывая пряжу.

– Мне не надо, я не мерзну! – ответил Лео, аккуратно закрывая книгу и послушно слезая с комода на диван, потому что бабушка ждала его внизу с желтой сантиметровой лентой.

– Давай, Леопардик, ногу! – с этими словами бабушка Света обернула ногу Лео желтой тесемкой в районе лодыжки. Когда-то бабушка пыталась звать его ногу «лапой», разве может быть иначе у леопардов? Но Лео резонно возразил, что в таком случае ему нужно еще рычать и царапаться. И спать на дереве. Спать на дереве ему не разрешили, и «лапу» пришлось отменить. А дед Максим тогда подумал, что внук весь в него.

Бабушка Света отметила на ленте карандашиком обхват ноги Леопарда и принялась набирать петли.

Собственно, для носков была самая неподходящая пора – какие носки могут быть, когда лето на носу? Но когда Лео об этом сказал, бабушка Света ответила, что носки – одежда всесезонная, и вообще, могут много для чего пригодиться. Лео дождался, пока бабушка отпустит его ногу и начнет набирать петли, и незаметно ускользнул в кухню.

Бабушка Света принялась за вязание.

Слежавшаяся пряжа не очень ловко скручивалась вслед за движением спицы.

– Уфф… Уффф… Уфф… – издавала пряжа.

– Смотри-ка! Отдувается, словно устала. Давно лежала, отвыкла от гимнастики? – смеясь обратилась бабушка Света к мотку пряжи, – сейчас мы тебя быстро в форму приведем, – и она потянула шерсть от спицы.

Шерсть на спице издала звук, похожий на кряхтение. Бабушка Света любила вязать, и ей нравилось, когда пряжа вела себя, как живая. Еще с детства. Нитка нитке рознь: шерстяные шуршали, синтетические поскрипывали, а хлопчатобумажные шелестели.

К концу первого ряда шерсть стала послушной и податливой. Бабушка Света улыбнулась сама себе, завернула первый ряд в колечко и принялась вывязывать второй.

– Не позволяйте себе вольностей! – вдруг сказало вязание.

Бабушка Света выронила спицы.

– Ну вот, этого еще не хватало! – раздалось вместе со звоном разбитых чашек. Лео подскочил к креслу, пряча в кулаке фантик от апельсиновой карамельки.

– А я всегда говорил, что стоит кому-то позволить пожулькать вас, как он тут же скрутит вас в бараний рог! – добавил другой голос.

– «Однажды в одной стране пропали феи. Утро было раннее, неприятностей никто не ждал…» – совершенно невпопад вмешался в беседу робкий голосок.

– Кажется, у нас новенькие! – радостно отозвался первый голос.

На этих словах вязание замолчало.

Дед Максим отложил свои весы и тоже подошел поближе.

– «Жил-был богатый крестьянин и было у него три сына. Все трое выросли и ни один не захотел работать на земле, и тогда…» – раздалось новым голосом через некоторое время из петелек, надетых на спицы.

– Насущная проблема, что и говорить, – сказал дедушка Максим, ожидая продолжения, но пряжа снова умолкла.

Бабушка Света забралась на диван, подобрала под себя ноги и с подозрением смотрела на говорящую пряжу. Бабушка Света не была пугливой. Она тридцать шесть лет проработала учителем географии. А залезть на диван ее заставило благоразумие.