Сцена: пустой коворкинг, 2054 год

Открытое пространство, бывший стартап-инкубатор. Кресла, экраны, зарядки, всё работает. Но никого нет. Приходит один мужчина, лет сорока. Садится за стол. Разворачивает блокнот. Пишет заголовок: «Идеи». Молчит. Потом черкает. Пишет: «Зачем?» Потом: «Для кого?» Потом просто сидит. Уходит. Возвращается через день. Никого. Он включает лампу, хотя день. Лампа греет руку. Он гладит свет. Смотрит в окно. И впервые за долгое время чувствует себя настоящим, просто от того, что ничего не требует от него результат. А значит, он остался только сам с собой.

Этот период стали называть «гладкой катастрофой». Не потому что было плохо – а потому что перестало быть нужно. Люди получали всё: еду, одежду, медицинское сопровождение, даже цифровую эмоциональную поддержку. Но самое главное исчезло – необходимость быть активным. Больше не надо было достигать. И вот тогда начался медленный сбой в структуре мотивации. Люди начали медленно исчезать – не физически, а экзистенциально. Они жили, но не проживали.

Институты пытались адаптироваться. Открывались центры самопознания, бесплатные курсы, даже цифровые «симуляции смысла», где ИИ моделировал для человека ролевую активность – «быть нужным», «помогать», «воспитывать», «рисковать». Но это не сработало. Потому что человек чувствовал подделку. Всё это было как театр без зрителя. Формально – ты играешь. Но интуитивно знал: всё это больше никому не нужно. Даже тебе.