– Пускать их сюда нам нельзя, дело даже не в том, что на нас повесят все нераскрытые кровавые убийства последних тридцати лет. А в том, что они все улики нам потопчут. И вот за это нам комиссары точно кожу снимут.

– И что ты намереваешься делать? – одно дело – убить беззащитную женщину без свидетелей, и совсем другое – вступить в открытую перестрелку с десятком профессионалов.

– Я буду их сдерживать, а ты звони в Контору, пусть соединяют напрямую с Шестым, – ответил Злорадство и встал за углом у входа в комнату, прямой коридор прекрасно позволял держать под прицелом выбитую входную дверь.

– Как вообще звонят комиссарам напрямую? – раньше мне не приходилось даже просто звонить в Контору.

– Называешь идентификатор, номер комиссара и причину, – не оборачиваясь, ответил Вася.

С лестничной клетки послышались звуки шагов, Злорадство поднял пистолет на изготовку. Я достал мобильный телефон и набрал номер конторы.

– В сорок второй квартире, повторяем последний раз, выходите с поднятыми руками, или мы будем вынуждены применить оружие, – голос из мегафона еще раз повторил свой ультиматум.

Злорадство не отвечал, наверняка у него был какой-то план. Я отошел вглубь комнаты и приложил к уху телефон.

– Добрый день? – услышал я приветствие.

– Ненависть Елисей Москва, срочно соединить с Шестым, убийство.

– Слушаю, – голос комиссара даже по телефону был специально искажен.

– Мы в квартире Видящего, он мертв, полиция ее штурмует, – я старался быть наиболее краток.

– Ждите, едем, – сказал он и положил трубку.

– Ну что там? – спросил Вася шепотом, когда я подошел к нему.

– Сказал ждать, выехали.

– Быстрее чем за десять минут не приедут, – констатировал Злорадство.

Тем временем, судя по шагам, штурмотряд уже был в квартире. Злорадство обернулся на меня и приложил палец к губам. Вася выглядел очень серьезно, как человек, идущий в последний бой.

Шаги прекратились.

– Выходите по одному с поднятыми руками! – данное предложение поступило уже со стороны штурмотряда. Очень им не хотелось вступать в перестрелку в жилом доме, который они вряд ли успели полностью эвакуировать.

– Мы сдаемся! – совершенно неожиданно для меня выкрикнул Вася, поднял руки и вышел в коридор.

– Оружие на пол! Оружие на пол! – услышал я крики из коридора.

– Кладу, спокойно, товарищи, тут произошло большущее недоразумение, – голос Васи звучал вызывающе дружелюбно.

– Лицом на пол, руки за голову! – снова прозвучали приказы командным тоном.

– Нет, ребятки, на пол точно не лягу, – отказался Злорадство выполнять последний приказ и щелкнул пальцами. Я почувствовал, как время остановилось. Вася дал стазис.

– И это все? А где же «я буду их сдерживать»? – спросил я у Васи, выходя из комнаты.

– А что не так? Я их сдерживаю, смотри, как они стоят без движения, очень сдержанно.

– Не поспоришь.

– Ты надеялся, что я тут устрою стрельбу и разборки в голливудском стиле? – с укоризной посмотрел на меня Злорадство. – Перед тобой бравые защитники граждан нашей страны. Я даже подумать не мог, чтобы нанести вред этим отважным ребятам.

Вася поднял свой пистолет с пола, заткнул его сзади за пояс и прикрыл футболкой.

– Моя работа сделана, осталось дождаться наших ребят.

– Я вот тут анализирую твое поведение, – разглядывая штурмовой отряд, обратился я к Злорадству. – Ты же мог просто дать стазис, даже не выходя из комнаты.

– Конечно, мог, но вдруг вспомнил, как ты любишь общаться с людьми, в частности со своими жертвами, и тоже решил попробовать, – озарил он меня натянутой улыбкой. – Но мне попались не очень общительные и агрессивно настроенные.

– Тук-тук-тук, есть кто дома? – Вася оказался неправ, комиссарам хватило каких-то пяти минут, чтобы быть на месте.