– И мне бы еще пятерых закапывать пришлось. Когда же ты поймешь, дурак малолетний, каждая жизнь ценна. Будь человек хоть кем, добропорядочным семьянином или маньяком-убийцей, они нам нужны живыми. А благодаря таким, как ты, – с презрением взглянул Сава на Васю, – у нас вообще бы не осталось чем питаться. Эти глупые людишки и так миллионами друг друга истребляют каждый год. Свое стадо надо беречь, а не стрелять по каждому косо посмотревшему на тебя.

Философия Савелия была жестока, но проста. Несмотря на свое превосходство, носителей скорее можно было назвать паразитами на теле человечества. Мы не могли выжить без людей, они без нас прекрасно себя ощущали.

– Поступай как знаешь, – не стал спорить Василий, – буду премного благодарен, если начальство не узнает об этом инциденте.

– Все как всегда, – подмигнул Сава, – любой каприз за ваши деньги.

– Тогда мы поехали. Вот ключи от квартиры, – Вася кинул связку, Презрение ловко поймал их, – я теперь тут нескоро появлюсь, пусть у тебя полежат, тем более второй комплект мне теперь не нужен. На кухне над вытяжкой твой любимый коньяк, угощайся.

– Вот с этого и надо было начинать. Как закончу, обязательно испробую. Успехов вам в вашем нелегком деле совместного сожительства. И до скорых встреч, – попрощался с нами Сава и скрылся в дверях спальни.

Василий взял свой чудо-чемоданчик и вышел из квартиры, я следовал за ним, как верный пес.

Дневной зной сменился теплым летним вечером, который выманил на улицы людей. Счастливые влюбленные пары гуляли, то и дело останавливаясь на проявление своих чувств поцелуями и объятиями. Большие и небольшие компании громко пели песни под гитару, кто-то дрался, кто-то валялся пьяный. Несколько ребят с красными глазами глупо хихикали над всем окружающим. Конец субботы был полон чувств, которые перемешивались, сталкивались, разлетались, кружились над жаркими улицами. Лето было плохой порой для меня, люди становились добрее и счастливее, я ждал осени, времени депрессии и апатии.

– Как Сава в одиночку вывезет тело Кати? – спросил я у Васи, когда мы сели в машину.

– Он сейчас вызовет скорую помощь, которая работает на него. Погрузят на каталку, присоединят всякие проводки, пикающие аппараты, чтобы окружающие поверили, что пациент еще жив, и увезут.

– Куда?

– Любопытство не у Любопытства всегда очень подозрительно, а в твоей ситуации это вообще неприемлемо, переставай хотеть все знать, – осек мое стремление узнать все Вася.

К моему дому мы подъехали уже ближе к десяти вечера. У меня экстренного чемоданчика не имелось, он мне не нужен был, весь мой шкаф был как чемоданчик. Быстро собрав все необходимое, я вышел из квартиры.

Нас ждал финальный пункт нашего сегодняшнего путешествия – квартира в элитном комплексе.

Мне казалось, что моя компания уже надоела Злорадству. Весь путь от его дома до моего мы провели в молчании, которое я стоически вытерпел, давая своему невольному надзирателю отдохнуть. Но покинув квартиру и вновь сев рядом с Васей в его машину, я понял, что уже не в состоянии молчать и теряться в собственных догадках.

– Извини меня, пожалуйста, но я точно не смогу молчать все время нашего соседства.

– Жаль, – вздохнул Вася, – спрашивай, раз уж начал.

– Как ты считаешь, что же все-таки происходит?

– Ты пытаешься лезть не в свое дело, и это все плачевно кончится для нас обоих.

– Очень остроумно, – оценил я его уход от ответа. – Но давай без ерничества, мне просто интересно твое мнение.

– Ты же все равно не отстанешь? – я отрицательно помотал головой. – Хорошо, – вздохнул Злорадство. – Мнение тут одно, и скорее всего, оно совпадает с тем, кто ведет твое дело, и с комиссарами: виною всему политика.