– Шоан, – выдохнул рядом со мной Лукась. – Столица греха, разбоя и разврата!
Глава 5
Когда мы все так или иначе преодолели мост, куда более древний и величественный, чем хотелось бы, принимая во внимание технику безопасности, мы снова распределились по своим колесным коробкам, и всего за два часа впечатляющей тряски по булыжникам невесть откуда взявшейся мостовой, караван прибыл в Шоан. Точнее в одно из его преддверий – шумное, грязное и лязгающее всеми видами механических приспособлений, при помощи которых разгружаются товары и потом (после некоторых активных манипуляций, в основном связанных с огнем и железом) превращаются в нечто чуть более прибыльное. Из многочисленных труб валили клубы черного дыма, насквозь прокоптившего все дома и крыши.
Здесь остались телеги и малопочтенные пассажиры, в то время как кареты первого класса проследовали далее – к центру города и не столь шумным и дымным благам цивилизации.
Нам предстояло выбрать себе временное пристанище, для чего необходимо было как-то осмотреться на местности, сколь мало бы эта местность не располагала к осмотру. Периодически чихая и размазывая копоть по лицам, мы прошли вдоль целого ряда плавилен, мельниц, прессов и пыхающих паром клепанных штуковин совсем уж непонятного предназначения. После чего путь нам преградила огненная река, точнее, огненный ручей, или, если изволите, канава, обнесенная лишь бордюрчиком из кое-как скрепленных кирпичей.
Вдоль канавы были понатыканы маленькие, с дачный домик заводики, каждый из которых тянул к лаве трубу, подобную хоботку пчелы, готовящейся вкусить огненного нектара. Из труб заводов то и дело с пронзительным визгом вылетали струи пара. Насколько я понял, заводы эти сами по себе являлись чем-то типа паровых машин, основная же работа кипела во дворах, а то и прямо на мостовой. Шествуя по этому гигантскому цеху под открытым небом, все мы, кажется, впали в некую прострацию, оглушенные грохотом и свистками паровых котлов – даже лязга Хохена тут было почти не слышно.
– Интересно, – прокричал Лукась, – если засунуть его в лаву, ему это не повредит?
– Зачем?! – заорал я.
– Чтобы грязь выжечь!
– Радикальная чистка! Я бы не стал рисковать, пусть он зачарованный, да и вообще мистическая сущность!
Мы петляли между рулонов листового железа, штабелей каких-то бугристых слитков и холмов дымящегося шлака. Ева топала впереди с таким видом, как будто бы знала куда идти – что же, может, и знала, она, кажется, раньше бывала в Шоане.
«Из вашего кошелька украдено 17 серебра»
«Из вашего кошелька украдено 6 серебра»
«Из вашего кошелька украдено 8 серебра и 11 меди»
Что же это такое?! Я закрутился по сторонам, пытаясь высмотреть подлого воришку, и тут поймал на себе тяжелый внимательный взгляд. Во дворе небольшой механической мастерской напротив, в окружении бородатых коротышек, одетых в кожаные фартуки и огнеупорные комбинезоны, стоял Сиборн и без всякой радости меня рассматривал.
Сердце у меня, похоже, упало вниз, стукнувшись о селезенку, а душу наполнили обида, злость и отчаяние. Стоило бежать куда-то за тысячу верст, если, считай, первым лицом, которого ты тут встретишь, будет казначей клана «Глубоко фиолетово».
Сиборн что-то сказал очень замызганному механику, выслушал ответ, с достоинством кивнул и направился ко мне.
– Смотрите, кого собака принесла, – пробурчала сквозь зубы Ева.
– Думаю, нам есть о чем поговорить, – сказал Сиборн, с неприязнью оглядев нашу компанию.
Из мастерской послышалось уханье парового молота, а также звуки, которые издает железо, имеющее с этим молотом дело.