Он сбегал в какой-то сарай, принеся оттуда мешок углей, и высыпал их в мангал. После обильно полил жидкостью из белой бутылки, заливая ей всю поверхность углей. Потом чиркнул спичкой и бросил её туда же.

Пламя разгорелось со странным сладковатым химически-фруктовым запахом, кое-где быстро угасая. Но дядя Витя подливал изрядно жидкости, и оно не тухло.

– Во! – радостно воскликал он. – И не зря угли купили и жидкость. Вот и пригодились. Фара, есть чем помахать?

Фара замялся на месте, потом сказал:

– Там же в сарае надо посмотреть.

– Ну так сбегай, посмотри! Я ж не знаю где что у тебя тут! – чуть повысил голос дядя Витя.

Нехотя, Фара отправился в сарай, включил там свет и пропал в глубине постройки. Мы же ютились поближе к огню, так как на улице было достаточно холодно. Я вжимался вглубь воротника своей куртки и радовался, что на мне подштанники. Слон всё так же ходил вокруг мангала, брызгая тут и там, вызывая огонь.

– Слушайте… – обратился он к нам, всё так же следя за огнём и ходя вокруг мангала. – Маркс, Света, Саша… Нос… Вы для меня всё равно как-то малознакомыми остаётесь, какими-то плоскими… В том плане, что мало вы рассказали о себе, – потом повернулся к нам, развёл руки в стороны, улыбнулся и сказал: – Не, я не настаиваю как бы, не приказываю, не обязываю… Вы не подумайте… Просто мне реально интересно… Поэтому расскажите, если сами не против.

Мы с ребятами переглянулись, не зная, что ещё он хочет от нас услышать. Да, очевидно, что рассказали мало. Но потому, что у нас и не было времени, чтобы успеть рассказать много. И что конкретно-то он хочет знать?

К этому моменту вернулся Фара, держа в руках что-то типа нескольких небольших подсохших, но с оперением, крыльев какой-то, по всей видимости, когда-то заколотой домашней птицы. Или нескольких, так как этих крыльев было три штуки, а я не знаю ни одной птицы с тремя крыльями.

– Это что? – удивлённо спросил дядя Витя.

– Ну вместо опахала будет, – ответил Фара.

– Бля… – вздохнул дядя Витя. – А другого-то ничего не было?

– Чё тебе, противно что ли?! – возмутился Фара.

– Да это просто не очень удобно, да и вдруг загорятся они…

– Ну загорятся и загорятся, в снег кинь и всё.

Дядя Витя ничего не ответил, лишь злобно посмотрел на Фару и взял крылья. Из дома вышел Миша, неся кастрюлю, по моим предположениям, мяса. Он крикнул нам:

– Мясо вот, но шампура я не знаю где. Димон, можешь принести?

– Да. Щас, – сказал Фара и быстро ушёл в дом.

Подойдя к нам, Миша встал рядом с мангалом, ожидая Фару с шампурами. Дядя Витя, махая опахалом из крыльев, сказал ему:

– Да поставь ты пока эту кастрюлю! Всё равно углям надо разгореться ещё. Надо помешать их, кстати. Только чем, блять?..

Миша поставил кастрюлю в снег, а дядя Витя пошёл в сарай, где шарился пару минут, после чего вернулся с какой-то металлической палкой. Ей он начал мешать угли. Мы же всё так же стояли молча, изредка переглядываясь друг с другом.

– Так. На чём остановились мы? А, ну да. Так что, расскажете что-нибудь? – снова обратился он к нам.

Постояв, помолчав и подумав, никто из нас так и не нашёл, что тут можно рассказать.

– А что тут рассказывать? Обычные люди мы… Что конкретно-то интересует? – не выдержала Света и решила задать этот вопрос от всех нас.

– Ну… – замешкался дядя Витя. – Ну, какие же вы обычные? Обычные люди сейчас по домам спят, потому что завтра утром рано на работу. А вы тут. Так что вы не обычные. Вы молодые и свободные, а такие не могут быть обычными. Вот, например… Ты, Саша. Чем ты по жизни занимаешься-то вообще?

– Ну… – так же замешкалась она. – Ну в данный момент я учусь в университете, не работаю, живу с Марком.